«Эйфория»: интервью с создателями сериала о том, каково быть молодым и зависимым в 2019-м
Фотография: Monica Schipper/Getty Images
На HBO и в «Амедиатеке» выходит один из самых амбициозных сериалов лета «Эйфория», спродюсированный рэпером Дрейком и претендующий на высказывание о поколении подростков 2010-х. Прежде чем давать оценку дерзкой новинке, даем слово его создателям — шоураннеру Сэму Левинсону и актрисе Зендае.
Сэм Левинсон
Создатель сериала «Эйфория», известный по фильму «Нация убийц». Сын режиссера Барри Левинсона («Человек дождя»)
Зендая
Актриса «Эйфории». Подружка Человека-паука в киновселенной Marvel. С детства певица и звезда канала Disney
Рехабы, наркотики, бодипозитив и подростковый вайб 2019-го, выжатый в трейлере «Эйфории»
— В 1990-х мы смотрели совсем другие сериалы. Как вы думаете, что «Эйфория» говорит о новом поколении?
Сэм Левинсон: После появления интернета отношения людей переместились из реального мира в мир виртуальный. Но не надо пытаться перенести интернет на экраны кинотеатров. Во-первых, весь разнообразный и откровенный мир интернета невозможно передать без того, чтобы кто‑нибудь не сказал, что нельзя такое показывать или о таком говорить. Во-вторых, куда важнее показать то, как интернет изменил наш мир, и показать его как можно реалистичнее и экспрессивнее, что мы и попытались сделать с помощью изображения. Когда ты молод, тебе очень трудно выразить свои чувства, поэтому как сценарист я не хочу, чтобы в диалогах описывались все чувства. Мы стараемся показать всю палитру ощущений героев с помощью камеры и света.
— Как вы думаете, сегодня сложнее быть подростком, чем двадцать лет назад?
Сэм Левинсон: Вероятно, но я не антрополог. Сегодня надо не просто найти свое место в реальном мире, но и при этом надо научиться управлять своим виртуальным образом! Мне хотелось, чтобы люди сопереживали молодым и понимали, через что им сегодня приходится проходить, а не думали о них исключительно как о нарциссах, которые не выпускают из рук свой телефон. Это мир, который создали их родители!
— Зендая, в сериале ваша героиня Ру говорит о том, как наркотики помогают ей ничего не чувствовать. Вы не боитесь, что некоторые зрители могут начать идентифицировать свои проблемы с ней и, возможно, захотят быть такой же?
Зендая: Я уверена, что никто не захочет быть Ру. Я думаю, что ей будут сопереживать, люди будут за нее волноваться и захотят защитить ее. Они будут надеяться, что она начнет принимать правильные решения. Я думаю, что правда заключается в том, что этот персонаж не такой уж и вымышленный. Жизнь Сэма Левинсона прошла в подобных реалиях. Нравится нам это или нет, но это правда как она есть. И я думаю, что благодаря этому в «Эйфории» есть что‑то особенное, такие чувства не выдумать. Ты можешь понять и передать это в сценарии, только если сам прошел через что‑то подобное.
Даже я этого не могу понять. Я только до определенного момента могу осознать те трудности и ту боль, через которую прошла Ру, ведь на первый взгляд мы с ней очень разные. Так что мне часто приходилось делать шаг назад и задавать вопросы. Мне надо было понять, как работает ее мозг, что ей нужно, какие чувства она испытывает и через что сейчас она проходит. У меня было ощущение, что она для меня кто‑то вроде младшей сестры.
У каждого из нас есть своя история и у каждого есть причины, по которым мы делаем то, что делаем. Мне кажется, что в прошлом зависимость показывали в кино иначе: на переднем плане была зависимость, а уже сам человек — на втором. Из‑за этого зрители редко сопереживали этим персонажам, но все же важно показать то, почему это случилось, почему люди начали это делать. Наш сериал показывает причины зависимости.
«Эйфория» хочет показать живого человека, который оказался зависимым.
Сэм Левинсон: Как человек, который действительно страдал от зависимости и который искренне любит кино, я испытываю огромное чувство ответственности за то, что мы покажем на экране. Я не хочу вдохновлять на использование наркотиков, но важно говорить об этом честно и показать, почему они так привлекательны. Во втором эпизоде будет звучать фраза о том, что да, я знаю, что я не должен этого говорить, но наркотики — это весело, но рано или поздно они разрушат твою семью и покалечат твою жизнь. И вы увидите, как употребление наркотиков повлияло на эту семью, мы не пытаемся что‑то приукрасить или проповедовать вам что‑либо, мы говорим правду как она есть.
— Зендая, вы росли в том числе и в Лос-Анджелесе, не самое простое место для тинейджера, особенно в наше время…
Зендая: Да, в самом начале сериала Ру говорит как раз об этом. Мы все не знаем, как управлять своей жизнью, просто стараемся двигаться в правильном направлении и часто это происходит интуитивно. Мои родители по профессии учителя из Окленда, так что я не родилась с врожденным пониманием того, как работать в индустрии развлечений. Когда мне исполнилось 15 лет, неожиданно инстаграм стал иметь огромное значение — к этому же тоже никто из нас не был готов, понимаете? Это те вещи, в которых ты разбираешься по ходу дела, учебников на эти темы не написано. Я просто стараюсь давать себе время и возможность разобраться.
Сэм Левинсон: Вот что удивительно: ты одна из самых приземленных людей, которых я знаю! Когда заканчиваются съемки, то вместо того, чтобы идти домой, ты остаешься на площадке и задаешь вопросы о линзах в камере! Мне кажется, что у твоего таланта нет границ.
Зендая: Да, мне кажется, я родилась 75-летней старушкой и мне всегда было столько лет. У меня старая душа, потому что у меня ощущение, что это не моя первая жизнь. Часто я смотрю на своих ровесников и думаю: «Ох уж эти детки, а я-то уже давно на этом свете живу». У меня всегда было ощущение, что что‑то ведет меня по жизни. Я знала, что хочу сделать что‑то совершенно новое в карьере, и я знала, что я смогу это осилить.
Порой я смотрю на себя со стороны и понимаю: да, я ребенок, который работал на Disney, но по сути я еще ничего толком не сделала, чтобы доказать, что я могу чего‑то добиться в карьере.
Так что я понимаю людей, которые считают, что я ни на что не способна, я понимаю их, все нормально. Но у меня было куча мыслей о том, когда же наступит правильный момент? Каким будет подходящий проект? Все эти волнения оставили меня, когда мне в руки попал сценарий «Эйфории».
Я очень ценю то, насколько Сэм откровенен: он обнажил свою душу, рассказав свою историю, не думаю, что я была бы способна на такое. Я не настолько храбрая, чтобы пройти подобное и рассказать об этом. Я бы такого не вынесла. Поэтому я очень благодарна, что Сэм поделился этим со мной и поверил в то, что я смогу перенести это на экран. Ведь только в своей голове я знаю, что смогу, но я же никак не доказала миру, что у меня есть для этого способности. Мне показалось, что через каждую роль, каждое маленькое интервью, через каждое говно, простите за выражение, что я сделала, Сэм разглядел во мне личность.
— Сэм, а почему вы написали своего персонажа в женском лице?
Сэм Левинсон: Я всегда описываю ту или иную версию себя, но мои альтер эго — это женщины. Так было всегда, начиная с моего первого фильма «Родственнички» и заканчивая «Нацией убийц». Почему‑то так мне проще найти эмоциональную связь, и в то же время благодаря этому возникает эта необходимая для сценария дистанция, потому что, если ты уж слишком будешь ударяться в детали, потеряется универсальность истории. Если я буду до мельчайших деталей описывать психиатрическое учреждение, в котором я был в юности, потеряется смысл в других персонажах.
— Вы хотите, чтобы тинейджеры смотрели этот сериал с родителями?
Сэм Левинсон: Конечно, у меня у самого трехлетний ребенок, не будь его, у меня бы не было возможности написать сценарий к этому сериалу. Мне кажется, «Эйфория» должна стать причиной для разговоров между детьми и родителями. Диалог — единственный способ сопереживать друг другу и находить понимание.
«Эйфория» выходит в России в «Амедиатеке».
