Выступал за расстрелы белорусов. Какие минские улицы надо срочно переименовать
29 октября 1937 года, в страшную «ночь расстрелянных поэтов», НКВД уничтожил более ста представителей интеллектуальной элиты БССР — литераторов, государственных деятелей, ученых. Сегодня мы вспоминаем их — и ходим по улицам, названным в честь их палачей. Рассказываем, о ком именно идет речь.
Организаторы репрессий и их ученики
Начнем с Феликса Дзержинского, который родился в родовом имении Дзержиново (находится в 15 километрах от городского поселка Ивенец Воложинского района). Его отец, Эдмунд Дзержинский, из Ошмян.
Казалось бы, Феликс — основатель и первый руководитель ВЧК (будущий НКВД-КГБ) — скончался в 1926 году, а пик массовых репрессий пришелся на 1937−1938 гг. До него Железный Феликс не дожил. Но красный террор, который проводился большевиками в ходе Гражданской войны, проходил именно под руководством Дзержинского.
В любом случае, Железный Феликс стоял у истоков создания советской репрессивной машины. Именно при нем в работе спецслужб стал доминировать классовый принцип, который был возведен в абсолют во время Большого террора. А значит, Дзержинский несет ответственность и за него.
Впрочем, дело Дзержинского реализовывали на практике его «ученики». В Минске есть улица, названная в честь руководителя БССР Николая Гикало (1932−1937).
При Гикало было сфабриковано дело о мифическом «Белорусском национальном центре». Позднее его участники были реабилитированы. К сожалению, большинство из них посмертно.
В 1937-м, уже работая в Украине, Гикало активно участвовал в массовых репрессиях.
— Ориентировочно намечено две тысячи к расстрелу, четыре тысячи к высылке. На указанное количество учтенных кулаков и уголовников по каждому персонально заканчивается подбор и оформление фактического материала. По линии НКВД есть указание включить в операцию другие категории активного контрреволюционного элемента. Тройка приступает к рассмотрению дел учтенных, — эту шифрограмму в адрес Сталина подписал именно Гикало.
«Расстрелять 3 тыс. человек как наиболее враждебных»
В организации репрессий отметились и другие руководители БССР: Василий Шарангович (1937) и Пантелеймон Пономаренко (1938−1947).
В фондах Российского государственного архива социально-политической истории хранится шифровка Шаранговича, направленная в Москву. Он предлагал «расстрелять 3 тыс. человек как наиболее враждебных и ведущих активную контрреволюционную работу и выслать из пределов Белоруссии 9800 человек менее активных, но враждебных элементов». По горькой иронии судьбы или чьему-то странному умыслу, улица Шаранговича пересекается с улицей Максима Горецкого, классика белорусской литературы, который стал жертвой сталинских репрессий.
На документе, который подписал Шарангович, есть подписи семи членов Политбюро. В том числе и Михаила Калинина, в честь которого в Минске названа площадь, улица и переулок.
Кстати, Калинин подписал постановление ЦИК и СНК СССР «О внесении изменений в действующие уголовно-процессуальные кодексы союзных республик», которое сыграло важную роль в организации и юридическом обеспечении массовых репрессий.
Расследование и рассмотрение дел о «террористических организациях и террористических актах против работников советской власти» (все или практически все из них были сфабрикованы) предусматривалось заканчивать в течение не более десяти дней. Обвинительное заключение вручать обвиняемым за одни сутки до рассмотрения дела в суде. Слушать дела без участия сторон. Не допускать кассационного обжалования приговоров и подачи ходатайств о помиловании. Приводить приговор немедленно в исполнение.
Что касается Пономаренко, то он также подписывал шифровки, в которых просил Сталина увеличить количество репрессированных для БССР по первой категории (расстрел).
«В отношении Янки Купалы имеется 41 показание, в большинстве прямые; Якуба Коласа… 31 показание; Крапивы… 12 показаний и так далее. По количеству и качеству изобличающего материала, а также по известным нам фактам их работы, они, безусловно, подлежат аресту и суду как враги народа. В частности, Наркомвнудел Белоруссии запросил из центра санкцию на арест Купалы и Коласа уже давно, но санкция пока не дана», — писал Пономаренко Сталину. Классиков белорусской литературы спасло лишь чудо.
Создатели БССР, которым она была не нужна
В разные годы Вильгельм Кнорин и Александр Мясников были лидерами большевиков, стояли у истоков становления БССР и в разные годы возглавляли Коммунистическую партию большевиков Беларуси. Казалось бы, Мясников трагически погиб еще в 1920-е, а Кнорин сам был расстрелян.
Но белорусская государственность была чужой для этих людей. Мясников и Кнорин выступали против независимости или даже автономии Беларуси.
«Мы считали, что белорусы не являются отдельной нацией и что те этнографические особенности, которые их отделяют от остальных русских, должны быть изжиты. Нашей задачей является не создание новых наций, а уничтожение старых национальных рогаток», — писал Кнорин в 1918 году. На создание БССР он и Мясников согласились только по приказу Москвы.
Кроме того, именно при Кнорине было потоплено в крови Слуцкое восстание, которое ставило перед собой целью восстановить БНР. Называть улицы в независимой Беларуси в честь людей, которым эта независимость была не нужна, слишком большая честь.
То же самое можно сказать и о Карле Ландере, который возглавлял Минский совет рабочих и солдатских депутатов, а позже организовывал Красный террор в Донской области и на Северном Кавказе.
В других краях отметился и военачальник Иероним Уборевич, который подавлял крестьянское восстание на Тамбовщине. Также он боролся с врагами советской власти и в Беларуси.
Впрочем, упомянутые «герои» хотя бы жили в нашей стране. А вот Яков Свердлов заехал в Минск лишь в 1919 году — чтобы заявить о ликвидации БССР и создании ЛитБел, общего государства Беларуси и Литвы. Исидор Любимов, еще один руководитель Минского совета рабочих и солдатских депутатов, был в Минске всего полгода — в 1917-м.
Революционер В.Володарский (именно так, с именем и точкой выглядит его псевдоним) никак не был связан с Беларусью. А вот в Петрограде он закрывал неугодные власти газеты.
Чужими для Беларуси были и члены Политбюро Валериан Куйбышев и Сергей Киров. Из последнего в годы перестройки сделали едва ли не главного оппозиционера, но в реальности оба проводили курс Сталина в жизнь.
Революция продолжается?
Не будем спорить. Советский период — серьезная часть белорусской истории. Забыть о нем невозможно, окончательно отказаться — тоже.
Но на практике получается сплошная дискриминация или перекос. В Минске есть улицы Коммунистическая, Революционная, Октябрьская, Интернациональная, Комсомольская, Советская, парк имени 50-летия Великого Октября…
Очень странно ходить по улице Пулихова, названной в честь террориста, который пытался убить минского губернатора Курлова. Последний был далеко не ангелом, на его совести — «курловский расстрел» 1905 года, когда царские войска и полиция расстреляли митинг. Но культивировать насилие вряд ли стоит.
Наконец, трудно забыть и деятелей мирового пролетариата. Соглашусь, Карл Маркс и Фридрих Энгельс действительно великие мыслители, труды которых изучают во всех университетах мира. Но почему тогда не вспомнить выдающихся мыслителей-либералов или консерваторов? А Роза Люксембург и Карл Либкнехт, которые пытались реализовать их идеи на практике и устроить революцию в Германии? Какое отношение они имели к Беларуси?
Ленин все еще живой
Отдельный разговор — о Владимире Ленине, который всего раз был на территории Беларуси, да и то проездом. Он проезжал по ее территории и, если и мог остановиться, разве что на местных вокзалах во время остановки поезда. Без преувеличения — это великий человек. Скажем больше — гений, который изменил историю всего человечества. Вот только в какую сторону?
Между двумя мировыми войнами Польша, Литва, Латвия и Эстония, которые, как и Беларусь, входили в состав Российской империи, создали свои национальные государства, закрепили господствующее положение национальных языков, сохранили и внедрили в массовое сознание институт частной собственности. А еще избежали пика массовых репрессий (столкнулись с ними позже) и коллективизации (благодаря чему местное население сохранило рыночное мышление). Поэтому после развала социалистического лагеря им пришлось восстанавливать независимость.
Из-за последствий Октябрьской революции Беларусь была вынуждена строить национальное государство едва ли не с нуля и переживать этапы развития, которые соседи прошли еще до Второй мировой. Наверное, это все-таки слишком высокая цена, чтобы называть в честь вождя две улицы: Ульяновскую и Ленина. А в честь его сподвижников — другие магистрали.
Суммируем. В городской топонимике надо представлять все политические течения (не только коммунистическое) и исторические периоды (а не только советский). Если такой возможности нет, пора переименовывать «коммунистический заповедник».
Так по крайней мере сделали в Молодечно. В начале 1990-х, когда мэром города был Геннадий Карпенко, напоминания об СССР исчезли с городских улиц. В 2009-м проспект Карла Маркса в Полоцке стал проспектом Франциска Скорины. Правда, улицы Ленина и Энгельса в городе остались.
Хочется верить, что примеру Молодечно рано или поздно последуют и в других городах.
