Пионеры, вампиры и Форрест Гамп: что читает Алексей Иванов
Алексей Иванов — один из самых востребованных прозаиков России: его «Географ глобус пропил» и «Ненастье» уже экранизированы, на подходе — масштабный сериал по «Тоболу». В ноябре у Иванова выходит роман «Пищеблок» про вампиров в пионерлагере. Накануне релиза мы узнали у писателя, что он читает, что не читает и какая книга его напугала.
Какие книги лежат у вас рядом с кроватью?
Никаких. Если у кровати появится книга — могу и не заснуть.
Расскажите о последней хорошей книге, которую вы прочитали?
Книга Макса Хейстингса «Первая мировая война. Катастрофа 1914 года». Эта разбор механизма Первой мировой на мельчайшие колесики. Удивительное доказательство «роевого характера» истории, о котором писал еще Толстой.
Какие книги вы никогда не будете читать?
Современную серийную фантастику. По-моему, это совершенно выморочные тексты.
Была ли книга, о которой вы подумали: «Жаль, что не я ее написал»?
Были, и немало. Например, «Сто лет одиночества» Маркеса или «Форрест Гамп» Уинстона Грума. Я понял, как сделаны эти прекрасные произведения, и мог бы сам работать по гениальным технологиям Маркеса или Грума, но нельзя.
Расскажите об утраченной (потерянной, украденной, одолженной и не вернувшейся) книге, о которой вы вспоминаете до сих пор?
Таких было много. Последняя из длинного ряда — «Террор» Дэна Симмонса. У меня зачитали уже три штуки, но я каждый раз неутомимо покупаю себе новую.
Лучшая книга о вампирах?
«Судьба Иерусалима» Стивена Кинга. Она выходила под названиями «Салимов удел» и «Жребий Салема». Этот роман — канон жанра. Предельно ясная композиция, воплотившая в себе весь потенциал вариаций.
Лучшая книга о пионерах?
«Бронзовая птица» Анатолия Рыбакова. В таких пионеров я до сих пор могу верить.
Какая книга вас напугала?
«Злой дух Ямбуя» Григория Федосеева. Это роман середины шестидесятых годов о том, как на партию топографов в Эвенкии напал медведь-людоед. Вроде бы реальный случай из жизни автора. Я прочитал этот роман еще в начале восьмидесятых, когда сам был ребенком, и напугался до дрожи. В СССР не было литературы ужасов, сознание было девственным, потому такие истории и прошибали насквозь. Сейчас для меня этот роман уже не про медведя-людоеда, а про труд топографов.
