«Оператор нас заснимет, и мы навсегда останемся живыми!» Как снимали Великую Отечественную войну

24 июня 1941 года Иосиф Вейнерович, кинооператор Минской студии кинохроники, был вызван на работу, чтобы выполнить приказ — уничтожить архивы Белгоскино. Здание последнего (вместе со студией кинохроники) располагалось на месте современного посольства Великобритании. Когда над Минском пронеслись первые бомбардировщики, Вейнерович как раз снимал пустую улицу — «на память».

Видео: От Советского Информбюро ХРОНИКА, «Союзкиножурнал», № 11−12 за февраль 1943 года: с 7.19 партизанские съемки Иосифа Вейнеровича

Какая-то минута — и посыпались бомбы, от улицы остались руины. Вейнеровичу удалось снять первую бомбардировку Минска и остаться невредимым. Эту съемку можно оправдать «личным героизмом», но если знать обстоятельства, в которых работали хроникеры, то станет ясно, что под бомбами Иосиф Вейнерович остался не только из личных побуждений. Как снимали Великую Отечественную войну и кто запечатлел на пленку освобождение Беларуси — в этом материале.

22 апреля 1941 года на Всесоюзном совещании работников кинохроники Федор Васильченко, начальник «Главкинохроники», сильно путался в словах: «Мы имели этот огромный провал, то есть опаздывание, плохую организацию, главным образом, в Западной Украине и Западной Белоруссии (речь идет о том, что присоединение этих территорий к СССР в 1939 году не успели снять на хронику. — Здесь и далее в скобках примечания автора). <…> Сейчас мы вынуждены были и нам необходимо было принимать ряд таких мероприятий, вплоть до организации военной группы, <…> чтобы мы могли быть обеспечены в случае любых событий, которые происходят в стране, имея военную опору».

«Оператор нас заснимет, и мы навсегда останемся живыми!» Как снимали Великую Отечественную войну

Так косноязычно был оглашен приказ Наркомата обороны от 1 апреля 1941 года о зачислении кинооператоров в Красную армию и создании специальной группы военной кинохроники. Чтобы не прошляпить военные события, как прошляпили присоединение западных земель. Оставаясь с камерой под бомбами, Иосиф Вейнерович не мог не помнить об этом приказе. Снимать следовало всё и несмотря ни на что.

С началом войны большинство документалистов вошли во фронтовые киногруппы. В середине июля 1941 года их было шестнадцать: 96 хроникеров — режиссеров, операторов, ассистентов. Крошечный коллектив Минской студии кинохроники — все пятеро штатных кинооператоров и большинство ассистентов — тоже ушли на фронт. Иосифа Вейнеровича отправили на Брянский, Моисея Берова — на Западный, Владимира Цеслюка — под Смоленск.

Видео: Великая Отечественная война, «Союзкиножурнал», № 68 от 16 июля 1941 года с кадрами Моисея Берова

Хроникальные съемки организовали по немецкому образцу: фронт разделили на участки, за каждым закрепили киногруппу, в которую входило 3−5 бригад. В бригаде работали режиссер, оператор и ассистент, а возглавляли киногруппу начальник и замначальника по организационно-хозяйственным делам. Так было у немцев. У них еще было вдоволь пленки и удобных портативных камер «Аррифлекс», был паек, военная форма и автомобили только для нужд кинохроники. Немецкая кинохроника работала, как отлаженный механизм. Советская — как поломанный.

«Вам обмундирование не нужно. Лучше работать в штатском…»

«Оператор нас заснимет, и мы навсегда останемся живыми!» Как снимали Великую Отечественную войну

Фронтовая кинохроника подчинялась одновременно наркомату обороны и «Главкинохронике» в составе Госкино при Совнаркоме СССР. И путаница из-за двойного подчинения продолжалась почти всю войну.

В «лучшие времена» по всей линии фронта в 2,5 тысячи километров работали максимум 150 хроникеров (для сравнения: одну только высадку союзников в Нормандии на территории длиной километров десять снимали 200 американских операторов). Киногруппа из 20 человек считалась раздутой. К 1943 году в киногруппах при линии фронта часто оставалось по 3−4 человека, в лучшем случае 7. «Лишних» полагалось отзывать и переводить на другие фронты. Но отзовешь «лишних» — после боя, когда киногруппа потеряет треть состава, придется просить пополнение, а где его взять?

Двойное подчинение превратило хроникерскую службу в ад. Хроникеры сражались фактически наравне с солдатами, но не получали званий и наград. Еще у них не было постоянных аттестатов на питание и других льгот и привилегий, которыми пользовались военные и члены их семей. К военнослужащим фронтовых хроникеров приравняли только в 1944‑м. Им начали назначать пенсии, их семьям — пособия, ввели премии и стали присваивать офицерские звания. Близким погибшего кинохроникера единовременно выплачивали 5 тысяч рублей.

Видео: History VA, «Союзкиножурнал», № 74−75 за декабрь 1943 года, посвященный освобождению Гомеля

До 1943 года советским хроникерам не полагалось военной формы, на передовой они снимали в гражданской или в той форме, которую для них нашли. Оператор Владислав Микоша, например, в форме морского офицера — и его часто принимали за гитлеровца.

«Получаем обмундирование, — писал в дневнике Роман Кацман, начальник киногруппы Северо-Западного фронта. — Всем не хватает. Машин нет. Их не дают. А в Москве в ПУ (Политуправление Красной армии) говорили: «Вы получите обмундирование на месте и машины на месте. А на месте: «Вам обмундирование не нужно. Лучше работать в штатском…» На фронте — в штатском! Наивность или глупость?»

Ручных камер не хватало на протяжении трех лет. Поначалу умудрялись снимать даже громоздкими стационарными «Дебри-Эль» на длинноногих штативах — такими до войны снимали игровое кино. Американскую портативную кинокамеру «Аймо», которая снимала за раз только 30 метров пленки (это минута съемки), вручали хроникерам как награду за смелость. Чаще вместо «Аймо» давали неуклюжие советские «каэсы» — кинокамеры «КС‑4» и «КС‑5», рассчитанные на 15 метров пленки. Зато бленда каэсовского объектива вмещала 40 граммов спирта, которым этот объектив протирали, и, когда к ней прикручивали светофильтр, служила отличной походной рюмкой. Пленки было в обрез, для «Аймо» не было сменных автоматических кассет, отснял 30 секунд — вытащи в защитном мешке пленку и вручную намотай новую. Предполагалось, что хроникер легко это сделает и в движении, и под обстрелом, и в бою. Если в мешок попадет соринка, проявленный материал отправится в брак, из Москвы ответят: «Переснять».

«Оператор нас заснимет, и мы навсегда останемся живыми!» Как снимали Великую Отечественную войну

В чем недостатка не было, так это в цензуре. Отснятые пленки заверяли политруки и отсматривали военные цензоры. Они вырезали все, что не следовало показывать. Один, майор Куприков, упрямо и необъяснимо вырезал из хроники кадры стреляющих «катюш». Над военными цензорами стояли еще более непредсказуемые цензоры СМЕРШа. Оператор Владислав Микоша вспоминал, как однажды офицер-смершевец, недовольный съемками неудачной операции, приказал дать по хроникерам пулеметную очередь. Одному пуля сбила фуражку, другому оцарапала щеку.

Далее пленки поставляли военачальникам и, наконец, из одобренного материала монтировали «Союзкиножурнал». До мая 1944 года он выходил дважды в месяц. Более-менее оперативно военные события можно было увидеть только в нем. Часто жители тыла видели на экране своих близких, на которых уже получили похоронки.

«Как же я буду снимать? Ведь я боюсь!»

«Оператор нас заснимет, и мы навсегда останемся живыми!» Как снимали Великую Отечественную войну

Так писал в воспоминаниях Николай Лыткин, снимавший бои за Ригу. Это самая очевидная и понятная причина, почему хроникеры часто не снимали.

Еще с 1930-х бедой советской хроники были инсценировки. Начальникам в «Главкинохронике» было выгодно считать, что все из-за трусости и лени операторов: те якобы дрейфили снимать бои и предпочитали их инсценировать. На самом же деле война была просто не такой эффектной и победоносной, как хотелось начальникам.

Георгий Голубов, до войны работавший на Минской студии кинохроники, говорил: «Если вы будете снимать настоящую войну, то ваши съемки не произведут на зрителя сильного впечатления. Потому что в бою, под артобстрелом, бомбежкой все живое прячется, старается сжаться, занять на обстреливаемой территории как можно меньше места. И действия солдат поневоле все разрозненные. Что-то такое эффектное, грандиозное из таких картинок не создашь. Поэтому когда уж приспичивало показать мощь армии, то специально свозили в одно место побольше артиллерийских орудий, танков и прочее и снимали. <…> Настоящая война — это совсем другое дело».

Инсценировками спасались во время затишья на фронте, когда боев и операций не было неделями. А часто снимать запрещали бойцы и их командиры: хроника была аргументом и в присвоении званий, и в разжаловании.

«Оператор нас заснимет, и мы навсегда останемся живыми!» Как снимали Великую Отечественную войну

Наказывая за инсценировки, главк в то же время раздавал советы, что и как снимать. Но исполнять пожелания начальства тоже было чревато: оператор Николай Лыткин так угодил в штрафбат.

К концу войны Главное политуправление Красной армии (ГлавПУР) требовало: «Почему нет кадров, где наши бойцы врываются в окопы противника и закалывают немцев штыками, а те просят пощады?» А «Главкинохроника», наоборот, советовала снимать небоевые, бытовые кадры, а то военачальники на пленке только и делают, что в бинокли смотрят и по картам пальцем водят. Хроникерам велели снять «один день жизни и отдыха военачальника». Одну такую пленку случайно отправили в ГлавПУР. Военные с удивлением смотрели, как на экране грузный человек в одних трусах встает с постели, делает зарядку, пьет чай, играет на аккордеоне — и наконец узнали в нем командующего фронтом Еременко. «Труса» Николая Лыткина, снявшего это безобразие, тут же лишили звания капитана — и в штрафбат. Лыткин — единственный фронтовой оператор, награжденный за храбрость в штрафбате Орденом Славы. Генерал Еременко после того случая хроникеров близко не подпускал.

Орден за съемку

«Оператор нас заснимет, и мы навсегда останемся живыми!» Как снимали Великую Отечественную войну

Иосиф Вейнерович стал самым удачливым из белорусских фронтовых хроникеров. Боевые операции партизанских бригад Лобанка, Дубровского и Мельникова, форсирование Днепра, бои за Лоев, Кричев и Гомель — он запечатлел на пленку едва ли не все важные военные события на территории Беларуси. За голову Вейнеровича оккупанты обещали хорошую награду.

В немецком тылу, у партизан, он побывал трижды: в 1941-м и 1942-м снимал партизан на Брянщине, а в 1943-м десантировался к белорусским партизанам, в бригаду «Железняк» Ивана Титкова, где действовал Бегомльский аэродром. За эти съемки он удостоен Сталинской премии второй степени, к которой полагалось 50 тысяч рублей. Что его жену расстреляли, дочь погибла, а сына отправили в Германию, Вейнерович узнал только в 1944-м. После Победы, в 1945-м, когда он уже потерял надежду найти сына, мальчик сам нашел отца — сошел в Минске с эшелона, шедшего вглубь страны, и добрые люди привели его к Вейнеровичу.

В наградных листах другого «бесстрашного оператора», капитана Моисея Берова, указано, что в частях Западного — 3-го Белорусского фронта он работал с первых дней войны и всегда находился на передовой. Отдельной строкой отмечено, что он «отлично снял освобождение Минска». За это награжден Орденом Красной Звезды и Орденом Отечественной войны II степени.

Видео: Великая Отечественная война, «Союзкиножурнал», № 39 от 6 мая 1942 года: с 0.31 съемки Владимира Цеслюка

Владимир Цеслюк с июля 1941 года снимал в действующих войсках на Западном фронте под Смоленском, а в мае 1944-го его перебросили в Налибокскую пущу, в партизанские отряды Чернышева. Там он участвовал в освобождении Любчи и других операциях барановичских партизан и был награжден медалью «Партизану Отечественной войны» I степени — это тоже снято на пленку.

Выжившие операторы Минской студии кинохроники встретятся в Минске 3 июля. Иосиф Вейнерович и Моисей Беров успеют снять, как с Дома правительства сбивают свастику. Чуть позже, на знаменитый партизанский парад 16 июля, вместе с барановичскими партизанами в город прибудет Владимир Цеслюк. А дальше пути хроникеров разойдутся: Цеслюк встретит победу в Чехословакии, Беров — в Кенигсберге.

«Отя и Маша подняли такой крик, требуя отправки на фронт»

Видео: Классика советского кино (официальный канал), единственный документальный «Боевой киносборник № 5», в котором использована хроника Иосифа Вейнеровича и Оттилии Рейзман

Среди военных хроникеров было всего две женщины — Мария Сухова и Оттилия Рейзман. И обе начинали карьеру на Минской студии кинохроники. До войны кинооператорство было мужской профессией. В середине тридцатых Марии Суховой, первой из женщин, разрешили работать ассистентом оператора, а потом и оператором.

«Оператор нас заснимет, и мы навсегда останемся живыми!» Как снимали Великую Отечественную войну

Сухова и Рейзман славились железным характером и часто работали на рискованных заданиях. В 1936 году, например, вместе сняли первый женский автопробег имени Сталинской конституции: Москва — Каракумы — Москва. В 1942-м, когда в Иран ввели советские войска, Сухову отправили туда. Она ездила по отдаленным, самым опасным местам страны, снимала там, где шариат запрещал женщине показываться без чадры.

Когда Мария Сухова вернулась из Ирана, они с Оттилией Рейзман добились командировки в партизанский отряд. Иосиф Милькин, инженер Центральной студии кинохроники, вспоминал: «Отя и Маша подняли такой крик, требуя отправки на фронт, что в конце концов руководство студии, не выдержав женского визга, направило их в Белоруссию, в партизанское соединение, которым командовал знаменитый партизанский командир Батя (партизанский командир Григорий Линьков). А направили их к партизанам потому, что были уверены — в опасные партизанские операции девушек брать не будут и им придется довольствоваться съемками партизанского быта».

Не тут-то было. Рейзман и Сухова участвовали едва ли не во всех партизанских операциях — и часто как бойцы, а не хроникеры. Самой масштабной и рискованной стала знаменитая операция «Звездочка», когда партизаны освободили из плена почти 200 детей Полоцкого детдома № 1.

«Оператор нас заснимет, и мы навсегда останемся живыми!» Как снимали Великую Отечественную войну

— Мы с Машей снимали по очереди, потому что слезы застилали глаза, — вспоминала Оттилия Рейзман. — Не было сил смотреть на этих детей, измученных, изможденных, буквально просвечивающихся насквозь, в грязных лохмотьях. У нас с собой была только буханка хлеба, больше ничего. Даже камеру одну взяли, чтобы лишнего не тащить. Так ребята эту буханку расхватали по кусочкам, буквально по крошкам. Летчик партизанский, Александр Петрович Мамкин, сажал ребят в свой самолет, знаменитый У-2. Детишки такие крохотные были, что, даже завернутые в одеяла, помещались по четыре-пять человек в кабине. Но когда во время очередного рейса самолет подбили и пришлось сесть где-то в лесу, эти самые махонькие детишки вытащили раненого летчика, спасли от гибели, потому что самолет через минуту взорвался.

Другая опасная операция — легендарный прорыв Ушачской блокады в 1944 году — стоила жизни Марии Суховой, посмертно удостоенной Сталинской премии.

Видео: Великая Отечественная война, «Союзкиножурнал», № 31 от 14 апреля 1942 года: с 2.17 съемки Марии Суховой из Заполярья

Из воспоминаний Оттилии Рейзман: «В конце концов, нас согнали в район железной дороги, где в лесу на квадратном километре собралось 80 тысяч человек — партизаны, дети, женщины, старики, а еще на том же «пятачке» сгрудились лошади, коровы, домашний скарб. <…>

А потом вдруг я увидела такое, что невозможно забыть: немцы спустили собак, и на нас помчались сотни овчарок. Тут уже было не до съемок: в таком состоянии снимать невозможно. Поэтому я стреляла по собакам — как все. И Маша стреляла из автомата. Это был шквальный огонь, ни одна овчарка не прорвалась, ни одна не вернулась. Вечером нас построили и сказали:

— Мы прорвемся сейчас или все здесь останемся.

«Оператор нас заснимет, и мы навсегда останемся живыми!» Как снимали Великую Отечественную войну

Прорываться надо было через хорошо охраняемую дорогу. Немцы знали, что окружили партизан, и не могли не знать, что мы будем прорываться. Поэтому, чтобы лучше видеть в темноте живые мишени, они зажгли две деревни. Вот между ними и надо было прорываться. Мы шли с головной группой, где было около 80 автоматчиков. Я одной рукой держала на плече камеру, другой — уцепилась за ремень радиста. А Маша шла за командиром бригады В.Е. Лобанком и тоже держалась за его ремень.

Что такое ночной прорыв? Считанные мгновения ураганного огня. И бег, что есть силы. Автоматчики разорвали кольцо окружения, и через горловину, метров в двести, вырвалась большая часть партизан. А Маша Сухова во время прорыва погибла.

В том лесу, откуда мы вырвались, еще много-много лет на деревьях виднелись скелеты: мирные жители забрались на деревья и прятались в ветвях, думая, что уберегутся, но утром в лес вошли фашисты и перестреляли всех — тысячи людей».

Марию Сухову тяжело ранило в живот. Она попросила, чтобы ее застрелили. Перед смертью Сухова успела сказать коллегам, где зарыта отснятая кинопленка.

«Хороший фильм стоит целой дивизии»

Видео: Виктор Тарасов, фильм 14-й «Освобождение Белоруссии» документальной эпопеи «Великая Отечественная», смонтированной из военной хроники (1978 г., реж. Р. Кармен)

В апреле 1943 года «нарком кино» Большаков отчитывался Молотову о том, что «из общего состава 150−200 работников фронтовых съемочных групп были убиты и пропали без вести свыше 20 человек и получили ранения 10 человек. Награждены орденами и медалями за участие в боевых операциях Красной армии 46 человек».

«Оператор нас заснимет, и мы навсегда останемся живыми!» Как снимали Великую Отечественную войну

Большаков позволил себе щедрую «разбежку» в 50 человек: это 16 бригад, или 3 фронтовые киногруппы, которые могли бы охватить целый фронт. По более точному подсчету к концу войны погиб каждый четвертый кинохроникер и каждый второй был тяжело ранен. Но потери, увы, ничего не значили, ведь, по словам Сталина, «хороший фильм стоит целой дивизии».

Источник

Материалы по теме:

Жертвы пенсионной реформы: 500 тысяч предпенсионеров власть пустила в расход
Фото: Владимир Смирнов/ТАСС Материал комментируют: Владимир Рожанковский Геннадий Николаев Роман Алехин ...
На Украине из-за взрыва на военном складе закрыли воздушное пространство
В Черниговской области Украины в радиусе 20 километров закрыли воздушное пространство в связи со взрывом на военном складе. Об этом сообщает РИА «Новости».По данным агентства, также было остановлено движение поездов и автомобилей.Как отмечается, территория арсенала составляет более 680 гектар.Ранее сообщалось, ...
В мире не остаётся стран со 100-процентной защищённостью от терроризма
После террористического акта в Новой Зеландии стало окончательно ясно, что глобализация достигла своего пика, с которого открывается следующая картина: на Земле нет стран, где можно было бы с уверенностью заявить, что терроризма здесь нет, и не будет никогда. Глобализация привела к смешению ...
В Британии собаку арестовали за укус полицейского
В Великобритании щенка чау-чау отправили в питомник за то, что он укусил полицейского. Об этом сообщает Daily Mail.По данным издания, пса арестовали на основании «Акта об опасных собаках» от 1991 года.Как отмечается, собака была отправлена в питомник на девять месяцев. При ...

Добавить комментарий

Войти с помощью: 

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Яндекс.Метрика