Немецкий историк: освобождение Минска и покушение на Гитлера

В ходе операции «Багратион» стало ясно: вермахту пришел конец. Среди немецких военачальников возникла идея свержения нацистской власти в Германии. Подробности в интервью DW c немецким историком.

В рамках наступательной операции «Багратион» 3 июля 1944 года Красная Армия освободила Минск. О глобальном значении этого события в интервью DW рассуждает доктор исторических наук Йорг Ганценмюллер — председатель правления Фонда «Эттерсберг», профессор Йенского университета.

DW: Какое значение имело освобождение Минска с военно-стратегической и психологической точек зрения?

Йорг Ганценмюллер: После освобождения Минска Красной Армией и после завершения операции «Багратион» исход войны был окончательно ясен. Собственно, он был ясен уже намного раньше, но теперь сомнений не оставалось уже ни у кого. Все, что было после этого, можно назвать агонией «третьего рейха». Операция «Багратион» изменила вермахт ментально: солдаты окончательно перестали верить в победу, мотивации вести дальнейшую борьбу у них не было никакой. Приказы удерживать те или иные позиции любой ценой все реже удавалось выполнять, да и смысла в них виделось все меньше.

В то же время советским войскам освобождение Минска и другие победы в рамках операции «Багратион» психологически придавали сил и уверенности. Кроме того, и это имело колоссальное значение, началось освобождение лагерей смерти. То, что человечество узнало об этих лагерях и преступлениях нацистов, несомненно, лишний раз укрепило западных союзников в их намерении уничтожить «третий рейх» как можно скорее.

— В Беларуси 3 июля — официальный государственный праздник. То есть в Минске освобождение от немецких захватчиков воспринимается однозначно именно как освобождение. Другое дело — в странах Балтии…

— Конечно, с одной стороны, это было освобождение стран Балтии от жестокого агрессора. С другой стороны, в 1940 году балтийские государства были аннексированы Советским Союзом, а советские вооруженные силы воспринимались там как оккупанты. В 1944-м там опять установилась советская власть, и приход Красной Армии в 1944 году воспринимался не как освобождение, а как новый этап советской оккупации.

После распада Советского Союза в новых независимых государствах каждый сам решает, как относиться к той войне и трактовать те или иные исторические события. Зачастую мы имеем дело с весьма односторонними представлениями и, скажем так, сокращенными версиями. Россия видит себя преемницей СССР и отводит себе главную роль. В то время как в Украине сейчас склонны скорее приуменьшать роль украинцев. При этом известно, что было гораздо больше украинцев, сражавшихся в рядах Красной Армии, нежели тех, что сражались в рядах УПА.

Если говорить о странах Балтии, то нельзя не вспомнить и о Польше. Там приход Красной Армии воспринимался тоже неоднозначно. Варшавское восстание 1944 года было, конечно, военно-стратегически направлено против «третьего рейха», но политически — против СССР. Полякам хотелось самим освободить Варшаву, а не дожидаться того момента, когда в город войдет Красная Армия. Ни военные, ни политические цели восстания достигнуты не были, но оно стало для поляков своеобразным символом борьбы за независимость своего народа.

— В июне широко отмечалось 75-летие высадки западных союзников в Нормандии. В советской и российской историографии этому событию уделялось и уделяется гораздо меньше внимания, чем в историографии западных стран. В то же время вряд ли кто-нибудь во Франции сегодня отмечает юбилей освобождения Минска…

— Такое выборочное отношение — конечно, реликт холодной войны. Так или иначе, но западные союзники никогда не смогли бы победить в той войне без Советского Союза. И Советский Союз не смог бы одолеть вермахт без поддержки союзников по коалиции. Если бы одной из сторон и удалось выстоять против Гитлера в одиночку, то за гораздо более длительные сроки и с гораздо более масштабными потерями. СССР заплатил за победу гораздо более высокую цену. Но значение второго фронта все же умалять нельзя ни в коем случае, потому что союзникам удалось значительно ослабить Гитлера на Западе. Именно поэтому Сталин так долго и настаивал на открытии второго фронта.

— Операция «Багратион», в рамках которой был освобожден Минск, — одна из самых стремительных и результативных наступательных операций за всю Вторую мировую войну. А какие сражения вы бы еще выделили особо?

— Битву за Москву, потому что столица СССР была Гитлеру необходима, но взять ее он так и не смог. Сталинградскую битву, по результатам которой продвижению вермахта на Восток был положен конец. Курскую битву, в ходе которой инициатива перешла к Красной Армии. И, конечно, операцию «Багратион», в результате которой фактически была разбита группа армий «Центр» и вермахту пришел конец. Операция «Багратион» имела не только большое военно-стратегическое значение, но и политическое. Стало ясно, что войну выиграть уже нельзя, и именно поэтому было совершено покушение на Гитлера 20 июля 1944 года. Потому что тем, кто его организовывал, было понятно, что при Гитлере мир с СССР заключить не получится, а значит — погибнут тысячи солдат и мирных жителей Германии.