Модульный вирус. Концепция модульных кораблей не работает. Нигде
Бывают «модные» веяния, которые носят откровенно идиотский характер, но которым взрослые люди всё же поддаются и добровольно наносят себе вред. Увидеть это можно на примере девушки, выщипавшей себе «родные» настоящие брови, чтобы потом за деньги набивать татуированные на то же место, на примере молодого человека, перекачавшего себе бицепсы и выглядящего как мутант из японского мультфильма для подростков. В тридцатых годах в США женщины массово ампутировали себе мизинцы на ногах ради модных узких туфелек. Сейчас в моде татуировки на всё тело. Казалось бы, ведь можно просто здравый смысл задействовать и не создавать себе проблем, но люди всё равно делают такие вещи. Смотрят на других, видят на чужом примере, что это плохо, вредно, больно и некрасиво, но всё равно ставят на себе глупый и болезненный эксперимент. С закономерным итогом. Понимание того, что произошла ошибка, приходит довольно быстро, но всегда поздно.
Модульность выглядит заманчиво. На картинках
В мире военного кораблестроения таким модным веянием являются модульные боевые корабли. Особенность этого веяния в том, что они не получились ни у кого, ни у одних ВМС, ставивших такие эксперименты на себе. Но стоило одним посчитать убытки и выйти из провального проекта модульного боевого корабля, как за ними сразу же начинали такой проект другие. Причём начинали, изучив чужой негативный опыт, но решив, что уж у них-то всё получится как надо. К сожалению, Россия тоже в этом клубе. Мы не учимся ничему хорошему, но плохому – без проблем, сразу и быстро. Имеет смысл рассмотреть эту модульную концепцию подробно.
Во-первых, «модульности» бывают разными. В одном случае речь идёт о том, что оружие или оборудование просто ставится на корабль в блоке и монтируется на болтах, но при этом заменить его можно только на аналог и только при постройке или ремонте. Так строились первые корабли серии МЕКО – благодаря упрощённому монтажу можно было поставить туда, например, любую пушку, ничего не перепроектируя и не меняя конструкцию. У такого подхода есть плюс, и он состоит в возможности адаптировать строящийся корабль под нужды заказчика, а потом легче и проще его модернизировать, есть и минус – отдельный модуль с оружием или оборудованием не придаёт корпусу корабля дополнительную прочность, а следовательно, корабль приходится несколько перетяжелять для сохранения прочности, по сравнению с таким же, но не модульным. Обычно речь идёт о 200-350 тоннах дополнительного водоизмещения на каждую 1000 тонн, которые имел бы не модульный корабль. При наличии компактной и мощной ГЭУ это терпимо.
Нас же интересует разбор того подхода, в который вляпался ВМФ России — когда вместо встроенного вооружения или оборудования корабль получает отсек, в который могут быть установлены модули разного назначения – оружие, например, или оборудование. Самым «распиаренным» вариантом такого модуля в нашей стране является контейнерная пусковая установка для крылатых ракет семейства «Калибр».
В начале 80-х годов ХХ века в Королевских ВМС Дании кому-то пришла в голову гениальная идея – вместо того, чтобы строить специализированные, или наоборот, многофункциональные корабли, надо строить корабли – носители модульного оружия и оборудования. Стимулом к появлению этой инновации было то, что датчане по бюджетным ограничениям не могли позволить себе заменить все боевые корабли, которые им нужно было бы заменить. Таких кораблей было двадцать два. Ориентировочные прикидки показывали, что если бы имелась возможность переконфигурировать корабль «под задачу», то для замены этих кораблей достаточно было бы шестнадцати. К концу 1984 года решение уже было воплощено в виде прототипов – стандартных контейнерных модулей размером 3х3,5х2,5 метра, с одинаковым интерфейсом подключения, размерами и формой. Содержимое контейнеров могло быть разным – от пушки, до противоминных систем.
Типовые модули должны были устанавливаться в слоты и подключаться к кораблю за считанные часы, а полностью боеготовность корабля должна была восстанавливаться в течение сорока восьми часов.
Система модульного оборудования и оружия получила наименование «Standard Flex», или просто Stanflex.
Модуль с пушкой Oto Melara Rapid, калибром 76 мм. Обратите внимание, сколько пустого места в модуле. Этот объём будет «стоить» десятки тонн водоизмещения, если не больше
Установка модуля StanFlex.
Первыми кораблями, оснащёнными слотами под контейнеры стали патрульные катера «Flyvefisken» («Флювефискен», «Летающая рыба»).
Тут же выявились нюансы. С одной стороны – катер, что называется, «получился» — иметь на 450 тоннах водоизмещения 76-мм пушку, восемь ПКР «Гарпун», 12 ЗУР, и, например, скоростную лодку и кран для её спуска на воду – дорогого стоит. Всего же вариантов модульной загрузки было куда больше.
Катер «Flyvefisken» и его модули
Но появились и минусы. Во-первых, модуль с пушкой оказался «вечным» — не было никакого смысла вообще когда либо его трогать. В итоге пушку снимали только перед продажей корабля в Литву или Португалию. Во-вторых – совершенно верно, от большинства построенных ранее кораблей ВМС Дании отделались, «отправив» их в Португалию и Литву. Модульность оказалась не такой уж и востребованной. На текущий момент, у самой Дании их осталось только три единицы. В-третьих, с тремя кормовыми слотами история оказалась похожая на ситуацию с пушкой – их не было смысла менять, корабль ходил в патруль с обычным набором оружия, а всё дополнительное водоизмещение, которое оказалось необходимым при модульной архитектуре, пришлось «возить» напрасно. Впрочем, кормовые модули иногда переставляли, но не очень часто. Также оказалось, что если модули с ПКР можно просто установить, и их будет использовать основной экипаж, то для других модулей, например для опускаемой ГАС, нужна специальная подготовка, или дополнительные члены экипажа. Также, хотя замена двадцати двух кораблей шестнадцатью удалась, но сильно сэкономить не получилось – модули потребовали инфраструктуры для хранения на берегу, которая тоже стоила денег.
Всё это стало ясно не мгновенно, и сначала исполненные энтузиазма датчане оснастили слотами для установки модулей все свои новые корабли – уже упоминавшиеся патрульные катера, корветы «Нильс Юэль», патрульные корабли «Тетис». Правда, и там контейнеры что называется «не взлетели» — установленное контейнерное оружие просто-напросто осталось на кораблях раз и навсегда. И если от большинства катеров «Флювефискен» датчане позже избавились, то на корветах модульность используется для бысрой модернизации, например, модуль с ЗУР «Си спэрроу» заменили на новый модуль с американской УВП Mk. 48 для тех же ЗУР. Остальное модульное оружие так и осталось стоять на кораблях аналогично стационарному. Современный пример — на патрульных катерах класса «Диана», произведённых в 2000-х годах, есть место только для одного модуля, причём возможность установки модуля с оружием отсутствует, что ограничивает возможность использования модулей только модулем-лабораторией для экологического мониторинга.
На «Тетисах» есть три места под модули, но это вполне объяснимо для корабля с водоизмещением в 3500 тонн, который вооружён пушкой и четырьмя пулемётами. Датчане просто сэкономили на оружии, рассудив, что раз у них остались штабеля модулей с противокорабельными ракетами и ЗУР, то бюджетной экономии ради новые корабли можно просто оставить без оружия, а в угрожаемый период взять со складов модули и дооснастить корабли хотя бы чем-то.
На кораблях класса «Абсалон», являющихся в каком-то смысле «визитной карточкой» ВМС Дании, только два модуля для ракетного оружия, используются они исключительно для того, чтобы в будущем можно было просто и без проектных работ обновлять ракетное оружие.
Ракетная палуба «Абсалона». Можно снять наклонные ПУ ракет «Гарпун» и заменить их вертикальными ПУ ЗУР. Или наоборот. Вот и вся модульность
У новейшего класса фрегатов «Ивер Хуитфельдт» модульных ячеек аж шесть, и в них предустановленно его штатное оружие, две пушки, ПУ ПКР «Гарпун» и УВП Mk.56. Свободных слотов нет, модульность используется для ускорения модернизации и для того, чтобы можно было балансировать численность ЗУР и ПКР на корабле, увеличивая численность одних и уменьшая численность других.
В настоящее время эпопея с модулями в ВМС Дании закончена – теперь система StanFlex используется не для того, чтобы придать кораблю многофункциональность, меняя ракетный модуль на водолазный контейнер, а для ускорения модернизации, при которых пушка меняется на пушку, ракеты на ракеты и т.д. Ценой за это стало серьёзное увеличение водоизмещения датских боевых кораблей – они реально большие для того набора оружия, который несут. За всё надо платить.
Забавным образом именно в те годы, в которые датский подход к модульности изменился и принял современные законченные формы, США попытались повторить датскую идею у себя, на принципиально новом классе кораблей – Литоральных Боевых Кораблях (Littoral Combat Ship, LCS).
История этого по-американски гигантского распила бюджетных денег весьма интересна, запутана и очень поучительна.
Всё началось в 90-е, когда США осознали, что Мировой океан превратился в их озеро, и что никто не может им мешать делать то, что они считают нужным. Поскольку они считали нужным «построить» всё до этого момента «непостроенное» человечество, то перспективы были однозначны – США необходимо будет вторгаться в одну страну за другой, и приводить местных «к общему знаменателю» силой. Поскольку Россия в тот момент почти самоубилась, а Китай ещё не имел значимого флота (и не было никаких признаков того, что он будет его иметь), то можно было смело считать, что поставлять в незападные и недружественные США страны продукцию военной промышленности не будет никто, тем более, что американцы всегда могли продавить санкции против кого угодно. А значит, противник будет низкотехнологичным и слабым.
В качестве первой потенциальной жертвы в те годы американцы видели Иран, с его ордами вооружённых ракетами моторных лодок, умирающей без запасных частей авиации, обилием морских мин, и почти полным отсутствием (тогда) существенной береговой обороны и флота.
Обдумывание того, как иметь дело с Ираном, породило концепцию «Streetfighter’а» — уличного бойца по-русски, малого, около 600 тонн, боевого корабля, специально предназначенного для боёв в прибрежной зоне противника. По замыслу авторов концепции – вице-адмирала Артура Цебровски, автора «сетецентрической войны», столь блестяще продемонстрированной Россией в Сирии, и капитана ВМС США в отставке Уэйна Хьюза, этот боевой корабль должен был быть дешёвым, простым, массовым и «расходуемым» — настолько, что вместо борьбы за живучесть при поражении противником, экипажам надо было бросать эти корабли и эвакуироваться. Чтобы сделать корабль более универсальным, Цебровски и Хьюз решили применить датский трюк – модульное оружие, которое можно заменять, формируя облик корабля «под задачу».
Идея расходуемого корабля поддержки не нашла, но в целом ВМС и Пентагон заинтересовались возможностью создать специальный корабль для боёв в прибрежной зоне. Особенно сильно идеей вдохновился командующий морскими операциями адмирал Вернон Кларк. Цебровски в 2001 получил от Дональда Рамсфелда пост руководителя Офиса по трансформации вооружённых сил, и как только это случилось, Кларк закрыл разрабатывавшийся тогда проект ракетного крейсера DD-21 (в упрощённом и уменьшенном варианте идеи этого проекта реализовались в эсминцах класса «Зумвалт»), и открыл программу обновления ВМС кораблями новых классов, среди которых было новое наименование – «Литторальный боевой корабль». С 2005 по 2008 флот гонял по морям уродливый катамаран с вертолётной площадкой на крыше – Sea Fighter, на котором отрабатывалась концепция применения модульного оружия и оборудования, одновременно утверждая требования к будущему новому классу кораблей. Дальше в дело вступили корпорации.
Обычно, головной корабль в серии строил победитель конкурса на поставку корабля, чьё предложение оказалось лучше всех. Но шла война в Ираке, американский ВПК, военные и политики вошли во вкус освоения военных бюджетов, и на этот раз все конкуренты – «Локхид Мартин», и «Дженерал Дайнэмикс» получили заказы на опытные корабли своих проектов. «Локхид» двигал однокорпусной корабль класса «Freedom», «Дженерал Дайнемикс» — тримаран класса «Independence». ВМС разыграли «партию» как по нотам – сначала было объявлено, что прототипы будут сравниваться друг с другом после постройки, потом, опытную серию слегка урезали до двух кораблей, ну а потом объявили, что будут строиться оба класса, так как оба обладают незаменимыми возможностями, и выбрать лучший из них невозможно.
Нет смысла перечислять ход событий дальше, он описан в огромном количестве статей, в англоязычной Википедии, на русском языке можно почитать статью А. Мозгового, в журнале «Национальная оборона». Ограничимся тем, что борьбу этого проекта против Пентагона и американского ВПК вели многие уважаемые в США люди, например, Джон Леман, герой холодной войны адмирал Джеймс «Эйс» Лайонс, Джон Маккейн и многие другие.
Конгресс бился за каждый цент, который эта программа обещала освоить, Счётная палата США многократно проверяла этот проект как с финансовой точки зрения, так и с точки зрения его реализуемости – не помогло ничего. Единственное, что удалось противникам проекта, это зарезать двенадцать кораблей в серии, и таки добиться контрактов с фиксированными ценами на часть кораблей (планировалось строить пятьдесят две единицы, но в итоге смогли ужать до сорока, в настоящий момент законтрактовано тридцать шесть и борьба продолжается). Но каток монстров ВПК и купленных им политиканов и военных было не остановить. В 2008-м году первый «Фридом» был принят в боевой состав, а в 2010-м – первый «Индепенденс».
Класс «Freedom». Обратите внимание на яркие светлые прямоугольники на крыше надстройки, в задней части — это крышки отсеков для модулей с оружием. Тогда они ещё были пустыми
Озабоченные судьбой распилочного проекта ВМС суют эти корабли куда ни попадя, объявляя их решением проблемы с пиратами или пропагандируя как инструмент взлома зон «предотвращения доступа», промышленность им помогает, дошло до того, что партнёр «Локхид» по серии «Фридом», «Нортроп Грумман» распространила « исследование» согласно которому, при борьбе с пиратами LCS заменяет двадцать (!) обычных кораблей. Джозеф Данфорд, председатель ОКНШ, нахваливал десантные возможности этих кораблей, которые ни разу по факту не десантные. Согласно отчёту Счётной палаты США, ВМС регулярно переписывают CONOPS – оперативную концепцию — применения этих кораблей, отменяя старые требования и задачи, которые они выполнить не могут, и, придумывая новые, попроще.
Чтобы оправдать гигантские вложения в эти корабли, ВМС решили сделать так, чтобы они могли хоть какие-то реальные боевые задачи выполнять, и после двухлетних тестов, в мае 2018 года приняли решение оснастить их противокорабельными ракетами NSM (Naval Strike Missile), разработанными норвежской компанией Kongsberg Defense and Aerospace. Ракеты будут установлены в счетверённых пусковых установках, на носу, между пушкой и надстройкой, по восемь штук на корабле. Это удачный ход, ракета очень серьёзная, и трудносбиваемая. После установки этих ракет корабли обретут возможности атаковать надводные цели на существенном расстоянии, то есть с этого момента, они станут ограниченно боеспособны. Полноценными боевыми единицами они, правда, не станут никогда.
LCS-4 USS Coronado, корабль класса Independence. За пушкой установлены наклонные ПУ ракет «Гарпун». «Гарпуны» проиграли конкурс норвежской ракете, которая будет устанавливаться на этом же месте. Надо понимать, что сначала ничего такого американцы не планировали, война будущего в их воображении была простым расстрелом почти безоружных людей
Но нас в данном случае интересует модульность.
«В базе» корабли выглядят почти безоружными – «Фридом» изначально был вооружен 57-мм пушкой Mk.110, пусковой установкой RAM с 21-й ЗУР RIM-116, и четырьмя 12,7-мм пулемётами. Есть ангар на один вертолёт MH-60 и один вертолёт-БПЛА MQ-8. Есть комплексы постановки помех.
«Индепенденс» был (и остаётся) вооружён также, но его ПУ ЗУР SeaRAM оснащена РЛС от артиллерийской установки «Фаланкс», а вертолётов на борту два.
Всё остальное оружие, по замыслу авторов программы, должно быть сменным и модульным.
Основные варианты предполагались следующие.
1. Модуль для борьбы с лодками и катерами противника (Anti-Surface warfare module). Включал в себя две модульных 30-мм автоматических пушки «Бушмастер», модульную установку вертикального пуска ракет NLOS-LC с дальностью 25 километров, вертолёт МН-60 с ракетами «Хэллфайр» и бортовыми пулемётами, и вооружённый БПЛА. В этот же «модуль» входили жесткие надувные лодки (RHIB), находящиеся в подпалубном отсеке боевых задач (Mission Bay). Чуть позже программа NLOS-LC была закрыта вместе с «материнской» программой Future Combat Systems, ВМС попробовали протолкнуть на корабль малогабаритную ракету «Гриффин» с дальностью всего 3,5 км, но в связи с явной абсурдностью этого шага, вместо «Гриффина» получили в итоге вертикально стартующий «Хэллфайр» с изменённой ГСН. В настоящее время «модуль» боеготов за вычетом оружия на борту MQ-8.
Смотрим фото – это модульная пушка.
А на видео ниже модульная УВП ракет «Хэллфайр», 24 штуки. Предельная дальность стрельбы – около 8000 метров, цели на видео поражаются на расстоянии 7200 метров.
2. Противолодочный модуль (Anti-Submarine warfare module). Включает в себя опускаемую ГАС, буксируемую ГАС Thales CAPTAS-4, буксируемую систему гидроакустического противодействия AN/SLQ-61/Light Weight Tow Torpedo Defense (LWT), вертолёт МН-60S, вооружённый лёгкой торпедой Mk.54. Она же входит в «модуль» в качестве оружия БПЛА. В настоящее время, десять лет спустя подъёма флага на головном корабле «Фридом» модуль не готов. Предположительно, ВМС должны скомпоновать и испытать его в 2021 году.
3. Противоминный модуль (Mine clearance module). Системы лазерного обнаружения мин с вертолёта, обмен данных с «берегом», ГАС для поиска мин, безэкипажный катер для поиска мин со своей ГАС, НПБА для поиска мин под водой, одноразовые уничтожители мин и сам вертолёт для размещения лазерной системы, вертолётного трала, и многое другое. «Модуль» небоеготов, испытаны отдельные компоненты.
4. Наряд сил для десанта и «иррегулярных» боевых действий (Irregular warfare and landing module). Типовой наряд сил включает в себя контейнеры-склады с вещевым имуществом и оружием морской пехоты, один десантный вертолёт, один вертолёт огневой поддержки, десантные лодки для скоростной доставки солдат на берег и собственно самих морских пехотинцев. Предполагается применение таких сил для спецопераций, главным образом, с кораблей класса «Индепенденс», несущих два вертолёта и имеющих большую полётную палубу.
ВМС скатились на «датскую дорожку» практически мгновенно. Имея корабль с водоизмещением более трёх тысяч тонн, и ценой в две трети от нового эсминца «Арли Бёрк», было бы глупо продолжать держать его безоружным. Как только модули с тридцатимиллиметровыми пушками достигли готовности к применению, они немедленно были установлены на корабли класса «Фридом», и более никогда не снимались. В настоящее время, даже фото корабля в его изначальной комплектации, без пушек, с крышками над слотами – редкость.
«Пушки навсегда». Могли бы сразу стационарно поставить!
Модульное оружие внезапно оказалось постоянно установленным. До определённого момента было неясно, ждёт ли такая же судьба другие модули, ведь корабль предусматривает одновременное размещение некоторых составляющих, входящих в разные модули.
Американцы хранили молчание по этому поводу довольно долго, но в 2016-м году наконец-то признали – те модули, которые будут доделаны, не будут использоваться как съёмные – они будут установлены на кораблях постоянно.
В начале сентября 2016 года, командующий надводными силами ВМС, вице-адмирал Том Роуден заявил следующее.
Все запланированные двадцать четыре (здесь видимо имеются в виду ещё недостроенные и не построенные корабли), будут распределены по шести дивизионам. По три дивизиона для класса «Индепенденс» и столько же класса «Фридом». Каждый дивизион будет оснащён «своими» типами модулей – противоминным, противолодочным и модулем борьбы с катерами и лодками. Каждый дивизион будет отрабатывать только свои задачи – борьба с катерами и лодками, борьба с минами и противолодочная оборона. Сменного экипажа, задача которого работать на модульном вооружении, не будет – экипажи будут сформированы как постоянные. При этом, на каждый корабль будет сформировано по два экипажа, которые будут служить на нём по очереди. Это позволит максимизировать участие кораблей в боевых службах.
И так далее.
Это конец проекта в его первоначальном виде. Модульность опять себя не оправдала. Воистину, американцам сразу надо было прислушаться к адмиралу Лайонсу, и сделать LCS на базе патрульного корабля класса «Legend», на который все «вымученные» для LCS модульные подсистемы встали бы «как родные», причём все одновременно и без всякой модульности, быстрее, качественнее и дешевле, чем вышло в реальности. Но надо понимать, что приоритетами у авторов программы LCS были не дешевизна и не выгода для американских налогоплательщиков, а совсем другие вещи.
Трудно сказать, что будет дальше. Модули для LCS не готовы, корабли стоят. За 2018 год не было ни одной боевой службы, в которой бы они участвовали бы. Возможно, утверждения Роудена реализуются тогда, когда противолодочный и противоминный модули будут готовы.
Американцы шутят, что когда противоминный и противолодочный модули будут готовы, головные корабли уже пора будет списывать по возрасту.
И в этой шутке есть доля правды. Тот же Роуден не зря говорил, что на каждый литоральный боевой корабль будет сформировано два экипажа, для увеличения коэффициента оперативного напряжения (КОН). Наличие двух экипажей позволит натурально «загонять» эти корабли до неремонтопригодного состояния, чтобы получить основания списать их по износу, и наконец-то закрыть эту позорную страницу в истории ВМС США. Так в своё время сделали с фрегатами «Оливер Перри», чтобы открыть дорогу этим самым LCS. Когда деньги будут освоены, придёт очередь самих LCS и новых проектов, новых бюджетов.
Надо сказать, что других вариантов у ВМС США нет – согласно уже упомянутому отчёту Счётной палаты США, ВМС обманули общественность, утверждая, что замена модулей и смена «профиля» кораблей это дело пары дней. Согласно последним данным, при необходимости заменить модуль, корабль, с учётом времени на переход в базу и назад, смену экипажа, доставку модуля и его монтаж, выбывает из боевых действий на срок от 12 до 29 дней. С такой модульностью много не навоюешь, что и обусловило «заморозку» конфигурации всех имеющихся и строящихся кораблей в каком-то одном варианте.
Правда, главная битва впереди. В ближайшие годы ВМС США планируют обзавестись фрегатами. Лоббисты LCS от «Локхид» уже в голос утверждают, что LCS это практически фрегат и есть, показывают экспортные варианты для Саудовской Аравии и Израиля, имеющие системы ПВО, и заявляют, что для ВМС США ничего не надо выдумывать, LCS, если его слегка изменить конструктивно, это фрегат и есть. Надо только… модули убрать! И установить оружие постоянно. И не вспоминать модульность всуе, не обсуждать на публике то, зачем раньше было сделано то, что было сделано.
Их оппоненты уже готовятся прикончить программу, не закладывая даже законтрактованные корабли, сместив фокус кораблестроения в США на будущие фрегаты. Нормальные, а не на базе LCS.
Но это уже, конечно, совсем другая история.
Естественно, что после такого цирка, у американцев должно было сформироваться определённое мнение о том, чего стоят модульные корабли, и какими они должны (и должны ли) быть. И оно сформировалось.
В апреле 2018 года уже упоминавшийся адмирал Джон Ричардсон в интервью рассказал о своём видении будущего боевого корабля ВМС США. С его слов, корпус и главная энергетическая установка, это то, что на корабле нельзя будет изменить (для ГЭУ – можно, но невероятно трудно), поэтому они должны соответствовать требованиям будущего изначально. Особенно это касается электрической генерации, которая должна выдавать максимально возможную мощность, чтобы в будущем её хватило на любой потребитель, вплоть до электромагнитных пушек и боевых лазеров, если они появятся.
А вот всё остальное должно быть, со слов Ричардсона, быстрозаменяемым. Сняли устаревшую РЛС, на её место быстро прикрутили новую, подключили – работает. Никакой разницы в присоеденительных размерах, электрическом напряжении, протоколу обмена данными с цифровыми шинами корабля и так далее – всё должно работать сразу.
Фактически речь идёт о повторении датского варианта – модульная пушка, если и будет заменена, то на другую модульную пушку. Никаких замен ракет на водолазный контейнер, пустых слотов – модульность, это средство быстро модернизировать корабль, обновить радиолокационное, радиотехническое вооружение и оружие, без постановки на завод на пару лет. Так они теперь это видят, так они об этом говорят, когда им не нужно лгать Конгрессу и журналистам.
Обобщим, к каким выводам можно прийти, анализируя опыт американцев и датчан, и их эксперименты с модульностью:
1. Замена модуля на модуль с другим оружием или оборудованием не работающая идея. Модули надо правильно хранить, для них должны быть экипажи или расчёты, их надо как-то тренировать, пока корабли в море с другими модулями, это стоит денег.
2. Противник не даст менять модули в бою и операции. Корабль будет воевать с тем, что на него установлено, переиграть не получится.
3. В конечном счёте, модули будут установлены на корабль навсегда.
4. Смысл модульности в правильном варианте не в том, чтобы варьировать оружие и оборудование на корабле, а в том, чтобы его легче было модернизировать, когда придёт время.
5. Модульный корабль, на котором оружие и оборудование, задуманное как модульное, установлено постоянно, хуже, чем такой же, но не модульный – съёмные, не участвующие в обеспечении прочности корпуса модули требуют увеличения массы и размеров корпусных конструкций, что приводит к нерациональному росту водоизмещения, которое, в свою очередь, требует более мощной и дорогой ГЭУ.
6. Модули опаздывают – корабли для них готовы раньше, чем они сами. У датчан это было выражено в малой степени, зато у американцев это проблема номер один в их проекте.
Понимали ли всё это в России, когда начиналась афёра с проектом 20386 и «патрульными» «кораблями» проекта 22160? Ещё как. По ссылке доступна статья «Модульные принципы строительства боевых кораблей. Некоторые проблемы и пути их решения» (на странице 19), за авторством доктора технических наук Л.П. Гаврилюка и А.И. Комка.
В ней дотошно и детально разобраны все проблемы модульных кораблей, которые в полной мере проявились на американских проектах, и в определённой степени могут иметь место и у нас в стране. Авторы делают, в конце концов, следующий вывод:
«В качестве прототипа концепции модульного строительства кораблей может быть использована концепция, разработанная ЦНИИТС (ныне ОАО «ЦТСС») в 90-е годы… и, опираясь на достижения современной из мерительной техники, предусматривает зональное проектирование и строительство кораблей с модульными принципами монтажа комплексов вооружения на сварке. Зональные блоки вооружения унифицированы по типам, каждому из которых соответствуют свои узлы и технологии крепления на сварке, обеспечивающие требуемую точность монтажа. Стыки зональных блоков и модулей снабжаются системами позиционирования повышенной точности».
Рискнём предположить, что Ричардсон что-то такое и имел ввиду, просто не договорил или не додумал. Так что согласно воззрениям отечественных специалистов – естественно честных, не ангажированных, модульность это средство быстро заменить старую начинку корабля на новую, а чтобы из-за неё не увеличивать водоизмещение, модули должны быть частью силового набора корпуса и надстройки, а следовательно, крепиться на сварке. Естественно, ни о каких заменах ракет на барокамеры при таких условиях речь вести нельзя – речь можно вести только о обеспечении возможности быстро модернизировать корабль.
Указанная статья увидела свет в 2011 году, в мае. Анализ иностранного опыта сделан вполне на «уровне», тенденции будущего определены объективно и честно, придраться не к чему.
Тем удивительнее стали последовавшие события.
В 2011-2013 году, как известно, произошёл поворот в воззрениях командования ВМФ на будущее надводных кораблей. Именно тогда ВМФ отказался от совершенствования корветов 20380, от дальнейшего развития линейки 20385, и принял решение строить патрульные корабли проекта 22160 – модульные, безоружные и несоответствующие требованиям, предъявляемым к военным кораблям, и «корветы» проекта 20386 – уступающие по оружию предшествующему проекту 20385, уступающие по противолодочным возможностям старому корвету проекта 20380 и МПК 1124, переусложнённые, излишне дорогие и слишком большие для корабля БМЗ.
Для того чтобы оценить, на какие грабли ВМФ наступит (имея перед глазами негативный опыт двух не последних в морском деле государств), посмотрим пристальнее на корабль проекта 20386 именно с точки зрения обеспечения его модульности и без разбора других недостатков его конструкции (коих там немерено, вся его конструкция – один сплошной недостаток, но об этом в другой раз).
Во-первых, глупостью является выбор форм-фактора для модульного оружия. Какой смысл был всё упаковывать в стандартные морские контейнеры? Это было бы «к месту», если бы речь шла о быстром вооружении гражданских судов и использовании их в ВМФ по мобилизации. Тогда контейнеры это большой плюс. Для боевого же корабля – это минус, у боевого корабля на счету каждый килограмм, а скорость остаётся крайне важным качеством. Контейнеры же, из за большого объёма требуют «раздувать» корабль до огромных размеров. К проекту 20386 это относится в максимальной степени.
Для размещения модулей выбрана корма. При этом, проектанты выбрали поистине безумный способ погрузки модулей на борт. Сначала, нужно краном поставить модуль на вертолётоподъёмник, затем опустить его в ангар, с помощью грузоподъёмного оборудования горизонтально переместить его через ворота в задней стенке ангара в отсек сменных модулей и уже там монтировать. Всё бы ничего, но расположение грузоподъёмного оборудования и необходимость транспортировать контейнеры внутри корабля требуют дополнительной высоты в кормовых отсеках – иначе не поднять контейнер и не перетащить. А высота это дополнительный объём. А он порождает дополнительные тонны водоизмещения. Как итог – корветы 20380 заказов 1007 и 1008 обладают не только таким же оружием, как и 20386, но и почти тем же самым многофункциональным радиолокационным комплексом «Заслон», просто смонтированным не на надстройке, а на интегрированной башенно-мачтовой конструкции. Но их водоизмещение при этом меньше на тысячу с лишним тонн, на треть!
Вот к чему привели игры с модулями-контейнерами. Про то, что ради модуля с ракетами «Калибр» придётся выходить в море без вертолёта уже говорилось не раз, и степень абсурдности этого решения очевидна для любого нормального человека. Почему-то на меньшем по размерам, и примерно на 900 тонн более лёгком корвете 20385 есть и вертолёт, и восемь ячеек в установке вертикального пуска ракет, и те же шестнадцать зенитных ракет, та же пушка, тот же радиолокационный комплекс, и выбирать не надо – всё установлено одновременно. При тотальном, абсолютном превосходстве старых корветов в гидроакустике.
Далее попробуем подумать – а как будет с применимостью новых модулей? Так, буксируемая гидроакустическая станция на 20386 съёмная. Но с учётом примитивной встроенной ГАС, какой командир согласится выйти в море без буксируемой? Корабль без неё как «слепой (хотя вообще-то глухой, ну да ладно) котёнок». К тому же, модуля на её место не предусматривается, её нечем заменить. А дополнительное пространство для транспортировки и установки ГАС есть, никуда не деться от этого. А это значит что? А это значит, что ГАС будет с муками поставлена на своё место один раз и навсегда, и больше её оттуда никто снимать не будет, самоубийц среди командиров кораблей и командующих соединениями ВМФ нет. Ради чего тогда модульность? Далее – контейнерная ПУ.
На первый взгляд, вертолётом можно пожертвовать. Не брать его с собой, да и всё. Но у корабля нет дальнего средства обнаружения подлодок, даже если с помощью буксируемой ГАС где-то сзади или сбоку будет засечена ПЛ (прямо по курсу вовремя не будет засечена, нечем, встроенная ГАС – «мёртвая»), то чем её атаковать? Торпедами комплекса «Пакет»? Но у них дальность мала, да и перезарядить «Пакет» в море нереально – пусковая сделана настолько убого, что её можно перезарядить только в базе.
Был бы вертолёт, были бы шансы экстренно поднять его с торпедами для атаки обнаруженной ПЛ, или с торпедой и буями для допоиска и атаки… собственно поэтому он и будет на борту, и никаких контейнерных ПУ. Опять же потому, что смертников нет.
Остаётся позиция в центре кормового отсека, между бортовыми лацпортами для лодок. Какой-то модуль можно будет поставить туда. Водолазный, например, или противоминный. И это единственное «оправдание» для сверхдорогого корабля и «убитой» программы обновления кораблей ближней морской зоны, утраты межкорабельной унификации, и потери времени минимум до 2025, а скорее 2027 года, когда провал этой афёры уже нельзя будет скрывать. И это без учёта технических рисков, из-за которых этот корабль просто может быть не построен. Никогда.
Отличная цена за один модульный контейнер со вспомогательным оборудованием. Или за два.
Погрузка модулей. Сначала на подъёмник, потом на кронштейнах с колёсами закатывать через ворота в отсек сменного оборудования. Там с помощью кран-балки монтировать по месту
Обратите внимание на то, сколько места над буксируемой ГАС. А ведь это всё корабельная сталь, водоизмещение. И более дорогая ГЭУ, чтобы всё это двигать. При этом ГАС, скорее всего, не будет сниматься никогда
Пуск ракет из ангара — инновация, не знающая равных. Никто раньше так не делал. И, скорее всего, никогда не сделает. А если ракета упадёт обратно или сдетонирует сразу после пуска? Живучесть у стандартной УВП в такой ситуации выше в разы
Но важнее то, что на примере 20386 все проблемы с модулями, которые встали на пути датчан и американцев, видимо, подтверждаются. И то, что часть модулей будет установлена на корабль навсегда, и то, что из-за них у корабля значительно выше водоизмещение и больше размеры (и более дорогая ГЭУ, как следствие), и то, что модули надо будет хранить в специальных условиях, обеспечивать расчёты, а расчётам обеспечивать тренировки…
Да и «опоздание» модулей нам тоже, похоже, «светит». По крайней мере, 20386 был заложен в октябре 2016 года, строить его реально начали в ноябре 2018 (сторонники проекта – а Вы не знали, да?), а ракетного модуля с Калибрами до сих пор нет. Есть макетная ПУ, способная обеспечить так называемое «бросковое» испытание, то есть пуск «в никуда», без наведения, без загрузки полётного задания, и всё. Да и вообще никаких модулей пока нет, кроме заканчивающей испытания съёмной ГАС «Минотавр» и водолазного контейнера. Вполне возможно, что их и в 2027-м году не будет. А водоизмещение в 3400 тонн у «корвета» 20386 – уже по факту есть.
Но может быть на патрульном корабле проекта 22160 модули «пропишутся» лучше? Тут стоит признать, что да, лучше. На этом корабле расположение и способ монтажа модулей удачнее в разы. Там модули ставятся в «слоты» краном, через большие люки в палубе, и совмещаются с вертолётом. Нельзя сказать, чтобы это сделало корабль сильно полезнее. Но, по крайней мере, его нулевая эффективность не превращается в отрицательную величину при попытке установить туда какой-то контейнер. Это радует.
Ноль больше, чем «минус». Можно утешаться хотя бы этим, хотя народных денег очень жаль. Ну, и помним, что контейнера ещё нет
Но опять же, случись этим кораблям получить всё-таки осмысленную задачу, контейнеры «пропишутся» там навсегда. Случись этим «патрульным» принять на себя задачи по неядерному сдерживанию НАТО, и получить (ну вдруг!) всё-таки контейнеры с «Калибрами», вряд ли кто-то когда-то их будет снимать с этих кораблей. Напряжённость в отношениях с Западом не снижается, и, видимо, не снизится никогда, а значит и ракеты должны быть в готовности к применению всегда. Случись, как предлагается некоторыми, использовать эти корабли для охраны трубопровода «Северный поток» от террористов и диверсантов, тасовать модульную нагрузку, пока эта задача актуальна, тоже никто не будет. И, как и у датчан с американцами, модульность окажется просто лишней. Модули не будут заменяться, они будут стоять на корабле всегда.
Мы наступили на те же грабли, по которым прошли до нас другие. Мы видели, как эти грабли ударили их по лбу. Но всё равно сделали этот шаг. Результат будет закономерен – он будет таким же, как у американцев, и хуже, чем у датчан, которые отделались «малой кровью» со своим изобретением, а на «Абсалонах» за счёт рационального и крайне ограниченного применения модульных технологий, даже обратили модульность на пользу, теоретически, по крайней мере.
И очень обидно, что всё это было сделано тогда, когда наши специалисты уже наметили правильные способы использовать модульный подход в будущем, распространив эту информацию в специализированных изданиях судостроительной отрасли.
Но, как и у американцев, у авторов наших модульных кораблей, приоритеты несколько отличаются от роста боеспособности ВМФ и, особенно, экономии государственных денег. Увы, но в случае с модульными кораблями, мы повторяем не только чужие ошибки, но и чужие преступления.
Так значит ли это, что модульность – абсолютное зло? Не совсем.
Как известно, яд отличается от лекарства дозировкой. Для полноценного боевого корабля очень важна возможность быстрой модернизации. И модульные образцы оружия и оборудования, установленные на боевых кораблях, эту модернизацию могут ускорить. Вот только модули эти должны удовлетворять следующим условиям:
1. Крепление сваркой и «участие» в обеспечении жёсткости и прочности корпуса. Это позволит не допустить роста водоизмещение корабля.
2. Отказ от идеи иметь стандартный форм-фактор. Использовать для пушек свои присоединительные размеры, для РЛС свои, и так далее. Это позволит обновлять оружие и различное оборудование без дорогостоящей переделки корабля, а водоизмещение если и вырастет, то не на треть, как у «обычных» модульных кораблей, а на считанные проценты.
Естественно, что о каких-то быстрых заменах модуля на модуль и речи не будет. Модули будут заменяться только при модернизации, и только на аналогичные (пушка на пушку, РЛС на РЛС). Естественно, как и говорил американский Главком Ричардсон, электрические мощности должны быть установлены с прицелом на будущее, чтобы потом, в будущем, поддерживать более энергоёмкое оборудование.
Да и контейнерные модули могут найти своё предназначение. Прежде всего при вооружении невоенных судов, или устаревших и не подлежащих «нормальной» модернизации кораблей. Так, на небольшой балкер, вполне можно установить четыре или шесть контейнерных ПУ ракет «Калибр», прямо «в корыто», на пол грузового отсека, по полу же кинуть кабели электропитания, а над частью грузового отсека установить настил, на котором уже на высоте ставить, например, модуль с РЛС, мобильный моноблочный вариант «Панциря» или автономный модуль «Тора», контейнерные ПУ комплекса «Уран», и так далее.
ПУ КР «Клаб» на контейнеровозе
Вот, например, финны ставят на катер контейнерный миномёт калибра 120 миллиметров. Для таких целей модульность вполне найдёт своё применение.
И, скорее всего, здравый смысл восторжествует. Никакое падение не бывает вечным, в конце его всегда — удар. Будет ли это позорно проигранная какой-то третьеразрядной стране война на море, или просто всё тайное станет явным, нам знать не дано. Но то, что финал будет, – совершенно точно. И вот тогда-то, возможно, здравый смысл и честность снова окажутся востребованными. И мы перестанем ходить по граблям – чужим и своим, ловить «модные» вирусы из-за рубежа и повторять чужие преступления ради обогащения кучки жуликов.
А пока нам остаётся только наблюдать.
