Леван Горозия возродил Marselle. Что это за проект и чем он крут?

Фотография: L’One

Покинувший Black Star Леван Горозия анонсировал воссоединение группы Marselle, одного из наиболее самобытных коллективов конца нулевых, в котором он сделал себе имя. Главный редактор The Flow Андрей Никитин вспоминает группу, которая в ноябре даст первый концерт за восемь лет.

7 лет плодотворного и взаимовыгодного сотрудничества Левана Горозии и лейбла Тимати Black Star окончились на кислой ноте: бывшие партнеры разругались; в процессе стало известно, что их контракт был составлен так, что лишил артиста права петь свои песни и выступать под именем L’One.

Кто знает, если бы не этот конфликт, возможно, мы бы не дождались реюниона группы, в которой он и сделал себе имя. 21 ноября в «Главклубе» пройдет первый за много лет концерт Marselle. Намечается историческое событие, группа не выступала с 2011 года.

Что это была за группа

Ее создали перебравшиеся в Москву молодые жители Якутии Игорь Пустельник (Nel) и Леван Горозия (L’One). На горизонте они появились в 2007-м: первый же выпущенный ими сингл стал хитом — трек «Москва» полгода возглавлял чарт единственной на тот момент рэп-радиостанции Next FM.

Единственный альбом под названием «Mars» вышел в 2008 году. Выпускал его лейбл Phlatline. Это была небольшая, но известная в кругах московского рэпа компания, которую создали Михаэль Райхель и Валерий Перфильев. Помимо работы с артистами они занимались клубным бизнесом (клуб «Жара») и фестивалями (проводили в Москве локальную версию немецкого рэп-фестиваля Splash).

Первый и лавный хит Marselle

В 2011-м Marselle неожиданно расстались с лейблом. О причинах не рассказывали, но что‑то явно произошло: одновременно с Phlatline ушел другой их артист — ST. А через год не стало и группы. Занявшийся сольной карьерой L’One искал менеджмент и инвестиции. Ходил на «Газгольдер», но не сумел впечатлить Басту.

В итоге он оказался на Black Star. Леван попросил установить ему зарплату в 30 тысяч рублей и оплатить запись сольного альбома — «а дальше я поеду в тур». Ему было 27 лет, в карманах было пусто. Больших (да даже просто средних) гастролей у его предыдущей группы не было никогда.

В чем была крутость Marselle

За музыку в коллективе отвечал Nel. Очевидно, он ориентировался на американский интеллигентный хип-хоп. Тут нужно избежать путаницы с термином «интеллигентский» — нет, Marselle не заваливали слушателя книжными цитатами.

Смысловое поле американского рэпа — а на него все равнялись — середины нулевых было не слишком богатым. Либо это было что‑то очень брутальное и тестостероновое — цепи, тачки, стволы. Либо что‑то дорогое и гламурное — примеры этого можно найти в хитах тех лет: Лигалайз «Будущие мамы» и Тимати «В клубе». Marselle были не там и не тут.

«Я знаю, кто такой Consequence, ты знаешь, кто?» — задавали они вопрос слушателю. Сейчас никто не вспомнит этого нью-йоркского рэпера, на раннем этапе сотрудничавшего с Канье Уэстом, но и в те годы, поверьте, его здесь толком никто не знал.

Marselle апеллировали к не самому широкому кругу. Чтобы ими заинтересоваться, ты должен был любить умершего в 2006 году Джей Диллу и его фирменные биты на соул-сэмплах. Ты должен был интересоваться так называемым «сознательным» или бэкпекерским хип-хопом, ценить Талиба Квели и Мос Дефа, уважать A Tribe Called Quest, вовремя фиксировать появление молодых героев вроде Лупе Фиаско или переквалифицировавшегося в рэперы битмейкера Канье Уэста. Тот не всегда был мегазвездой, когда‑то он скромно писал биты для Джей Зи, что для многих его коллег было потолком.

Marselle, безусловно, были очень сильно вдохновлены американским рэпом. С первых же фотосъемок было заметно, что они стараются выглядеть по‑западному стильно, а Москва в их клипе снята так, словно это Бруклин какой‑нибудь. Однако стилизацией все не заканчивалось. L’One и Nel сочиняли добрый и вдохновенный «студенческий» рэп и, как и положено молодым творческим натурам, находили романтику даже в поездке в метро до спального района.

Противопоставление себя материальному миру, намерение пройти жизнь честно и правильно, свобода вместо денег (ох, многое из этого потом Левану припомнят!) и прочие пылкие и искренние заявления — все это, кажется, абсолютно естественно для определенного периода в жизни. И благодаря этому песни вроде «Москвы» попадали в тех слушателей, кто ничего не знал про Consequence. Интересно, что для русского рэпа тех лет это была ну очень распространенная риторика, а у сегодняшних новичков она бы вызвала непонимание — почему это вдруг не надо быть меркантильным?

Почему она распалась

Мы не знаем!

Ни по горячим следам, ни спустя время Леван и Нел не рассказывали о причинах такого решения. Говорили сухо: «Мы решили, что так будет лучше». Надоели друг другу? Забуксовали? Разошлись во взглядах на творчество? Уже неважно — как показало время, не выносить свои противоречия на публику было мудрым решением.

Что точно понятно — Marselle не стала успешной группой. И это больше говорит нам про время, чем про группу. Ведь монетизировать музыку на стыке нулевых и десятых было ой как сложно: физические носители скончались, а стриминг еще не родился. Концертный рынок тоже был недоразвитым. Зал на несколько тысяч зрителей в Москве могли собрать только Centr, Баста, Noize MC и «Каста».

И очевидно, что в девиз «бит-feat-микро — у нас все окей, бро» в 22 года верить значительно проще, чем в 27.

Что Marselle дала Левану

Репутацию и опыт. На Black Star он пришел готовым артистом, чьи усилия материализовались в уровень жизни, достаток и возможность полностью сконцентрироваться на профессии. По поводу готового артиста: для сравнения можно вспомнить Егора Крида, которого подписали из‑за вирусного интернет-хита и потом еще два года не могли понять, что же с ним делать. В лице Левана Горозии лейбл получил Тони Роббинса русского рэпа, который неистово поверил, что возможно абсолютно все: он перевернул свою жизнь, превратился в человека, который постоянно летит на еще один концерт и почти никогда не спит.

Что L’One и Nel делали по отдельности все это время

Семь лет Левана на Black Star прошли у всех на виду. Nel в это время не был замечен в активной гастрольной деятельности, но выпустил несколько мини-альбомов, EP и синглов. Один из них назывался очень показательно — «Не спеша».

Если распаду группы и сопутствовали какие‑то противоречия, то они остались в прошлом — судя хотя бы по тому, что Nel не раз появлялся на альбомах L’One с гостевыми куплетами или продакшеном. Они даже выпустили ностальгический трек «Марс». «Марс актуален спустя семь лет, без сомнений, время назад — зови нас, машина времени», — читал в нем Nel. Оказалось, провидчески.