Алексей Водовозов: «Не исключено, что смерть личности превратится в эфемерное понятие»
Научный журналист Алексей Водовозов выступит 13 июля на московском Geek Picnic с лекцией «Организм после смерти: это еще не конец». Накануне выступления «Афиша Daily» узнала у него, чем клиническая смерть отличается от биологической и зачем вообще простому человеку знать столько подробностей об этом.
— Расскажите, как изменилось медицинское понятие смерти за последние, скажем, сто лет?
— Оно стало именно медицинским. Изначально, в общем-то, медики для определения смерти не требовались, там были совсем другие люди. И постепенно — например, из‑за того, что у людей развилась выраженная фобия быть заживо похороненными, — потребовалась в том числе процедура медицинского подтверждения факта смерти.
И второе, что случилось в XX веке, — появилась клиническая смерть. То есть если раньше мы говорили, что остановка сердца и остановка дыхания — это все, можно считать, что человек уже умер, то сегодня остановка сердца и дыхания — это повод для того, чтобы начать реанимационные мероприятия. То есть сегодня смерть разделили, у нас теперь их две: одна клиническая, вторая — биологическая, и после наступления первой совершенно необязательно наступит вторая, потому что достижения современной медицины и реаниматологии позволяют все большее количество людей после клинической смерти возвращать обратно. Понятно, что здесь есть некоторые этические вопросы, но техническая возможность такая существует, и законодательно это закреплено практически во всех развитых странах.
— Это спекулятивный вопрос, но можете ли вы предположить, как может медицинское понятие смерти измениться еще в обозримом будущем?
— Оно все усложняется. Если мы посмотрим хотя бы на [развитие науки за] последние лет 60, то сегодня критериев смерти того же мозга стало просто гигантское количество. И я думаю, что дальше они будут все сложнее и сложнее. То есть по большому счету не исключено, что смерть личности превратится в эфемерное понятие, — особенно если мы послушаем экспертов и специалистов по искусственному интеллекту, по различным системам, которые вроде как позволят не только оцифровать сознание, но и переносить его на какой‑то жесткий носитель. Если немножечко пофантазировать, заглянуть лет на 100–150 вперед, не исключено, что понятие смерти будет относиться исключительно к физическому телу, а с сознанием и с личностью будут происходить некие другие процессы.
— А для чего вообще обычному человеку — не медику и, скажем, не юристу — нужно понимание того, что такое смерть?
— Ну, во первых, это интересно. Тема смерти и околосмертных событий — издревле одна из самых, с одной стороны, табуированных тем, а с другой стороны, наиболее интересных. Различные произведения художественные на эту тему создавались, не только книги, но и картины, скульптуры и прочее — все это находило отражение в человеческом сознании. Как раз медики более или менее понимают, что происходит, а люди, которые с этим не сталкиваются, действительно иногда могут не понимать, что это вообще такое и зачем нам такие сложности. То есть почему нам не констатировать просто: остановилось дыхание, остановилось сердце — все, мы считаем, что человек умер. Что такое смерть мозга, зачем она вообще появилась, с какого она боку здесь, зачем нужны все эти сложности, когда, по идее, вроде умер — и умер? Это первое.
И второе. Людям всегда интересно, что происходит с ними после смерти. Если обо всем, что касается сознания, рассказывают философы, люди религиозной среды, — о том, что происходит с телом, в общем-то, никто не рассказывает. А там достаточно много всего интересного происходит. Наша смерть не означает моментальной смерти всего нашего организма. По большому счету, мы — такое глобальное сообщество, которое состоит не только из наших клеток; примерно в таком же количестве в нас представлены клетки других живых организмов, и они не собираются умирать. После нашей смерти они ведут свою особую жизнь, и вот именно об этом я буду рассказывать в том числе.
— А лично на вас как повлияло то, что вы о смерти знаете, скажем, больше, чем средний человек? Вы боитесь смерти — или совсем наоборот?
— Я как врач изначально уже отношусь к смерти достаточно спокойно. Я понимаю, что любой человек закончит свой жизненный путь именно так. Поэтому я уже достаточно давно с этой вещью смирился, и она мне уже интересна именно с профессиональной точки зрения научного журналиста — посмотреть, как это все развивалось в истории, как это все сформировалось сегодня и какие у этого дела перспективы.
Подробнее на afisha.ru
