Актер Денис Шведов — о «Заводе» Юрия Быкова, стоп-словах в сценариях и постельных сценах

Фотография: Евгения Новоженина/РИА Новости

7 февраля в прокат выходит новый фильм Юрия Быкова «Завод» о схватке рабочих с владельцами предприятия. Главную роль в этом криминальном триллере исполнил актер Денис Шведов, для которого это уже пятая совместная работа с Быковым. «Афиша» поговорила с Денисом о его карьере, работе в дубляже и том, что ему нравится и что бесит в российском кино.

— Расскажите о вашем персонаже в «Заводе».

— Мой герой вернулся из горячей точки. Мы не говорим, где конкретно он воевал, но знаем, что он получил серьезное ранение. Вернувшись, он понимает, что остался никому не нужен, без средств к существованию и далее по списку. Родных нет, никого нет, и чтобы не умереть от голода, он идет работать на завод. Там мы и встречаем его в начале фильма.

Юра [Быков] снова поднимает вопрос противостояния человека и системы. Самый главный вопрос, на который мой персонаж хочет получить ответ, звучит так: «Где справедливость?». Он защищал родину, все делал, как надо, как говорили ему начальники, а в итоге оказался на помойке, точно мусор. Поднимается классический вопрос, кто прав и кто виноват.

— Юрий Быков на одной творческой встрече говорил, что в «Заводе» постарался не занимать чью-либо сторону, постарался посмотреть на ситуации со стороны, заняв ноль-позицию. С вашей точки зрения, удалось сохранить нейтралитет?

— «Завод», как и предыдущие фильмы Юры, ставит зрителя перед выбором, на чью сторону встать — и показывает, что в экстремальной ситуации все люди склонны вести себя одинаково.

— В «Заводе» у вас брутальный, даже жутковатый вид. Как правило, ваши герои — бруталы даже в дубляже (Шведов недавно озвучивал героя Джейсона Момоа в «Аквамене». — Прим. ред.). А вы могли бы исполнить роль какого-нибудь инфантильного или комедийного персонажа с тонким высоким голосом?

— Стеснительного библиотекаря? Если серьезно, то, конечно, хочется все попробовать. Но есть такое, что кто-то должен играть Отелло, а кто-то Ромео. Кто-то должен стрелять в людей, а кто-то их лечить.

— Вы — востребованный актер: кино, сериалы, театр. Зачем при такой нагрузке нужен дубляж? Почему вам это интересно?

— Этот вопрос нужно озвучить тем, кто привлекает артистов. Дело в том, что для актеров дубляжа нет никакого агентства. Это все происходит так: кто-то из друзей попал на студию, там сначала понадобились «мелкие голоса» [на маленькие роли]. Потом кто-то говорит: «Давайте позову еще товарища».

Честно говоря, это каменный век — десять лет назад было то же самое. Ничего не меняется. Как новым ребятам и девушкам попасть в дубляж? Нет ответа на этот вопрос. Каждый раз, когда я прихожу, пытаюсь выяснить, может, появились какие-то списки… хотя бы телефон. Единственное, что Сева Кузнецов (актер и режиссер дубляжа. — Прим. ред.) в Щепкинском училище сделал курс по озвучанию.

— На «Вечернем Урганте» вы говорили, что хотите уйти от полицейских ролей. Теперь, когда появились сериалы «Бывшие» и «Доктор Преображенский», можно считать, что миссия выполнена?

— Возможно. Сейчас будет еще одна роль доктора, больше комедийная. Может быть, мое обращение тогда услышали. Хотя мне кажется, что с возрастом просто меняется восприятие. У меня есть роли, в которых я выходил из «полицейского» образа: те же «Преображенский» и «Бывшие», еще «Метаморфозис». Так что попадаются островки творческой свободы. Вообще, я мог бы в каждом фильме играть полицейского. Важно же не то, кто ты, а какой сценарий и развитие персонажа.

— Можно ли сказать, что сейчас у вас появилась возможность выбирать из предложенных сценариев?

— Действительно, она появилась какое-то время назад. Не знаю, кому сказать спасибо. Но иногда и выбирать не из чего — приходят порой сценарии военных фильмов. Огромное количество проектов про Сирию, про то, как мы там их всех «туда-сюда».

— Сирия — это стоп-слово в сценарии?

— Да, безусловно.

— Какие еще есть стоп-слова в сценарии?

— КГБ, чекисты, которые спасают людей… Это же утопия. Слава богу, есть возможность исполнять такие роли, когда твоим оружием является не пистолет, а слово. Это своеобразный вызов для самого себя, который заставляет перестраиваться.

— Насколько я знаю, у вас был проект, в котором вы хотели поправить сценарий, но вам не дали это сделать.

— Пусть это останется секретом.

— Может быть, опишем хотя бы в общих чертах?

— Это был сиквел. Я давно знаю сценаристов. Знаю, что они талантливые ребята. Читаю второй сезон — и не понимаю, как так можно было. Как люди не видят очевидных провалов. Например, в самом начале, когда начинаются путешествия моего персонажа и столкновения с другими персонажами. Ты читаешь и спрашиваешь: а как так? Не могу говорить, что именно, но это был абсурд.

— Вам запретили править — и что в итоге, вы отказались?

— Мы сейчас на стадии… чтобы как-то все сгладить. Общую канву не исправить. По крайней мере, все это нужно привести в приемлемый вид. Это не просто художественные ошибки, когда герой действует так, а мне кажется, что должен действовать иначе. Там ошибки в духе, что мы говорим, якобы мы на Земле, а на самом деле — на Марсе.

— У вас нет такого, что «я актер, я буду лишь исполнять»?

— Но мы же, актеры, соавторы! Мое лицо будет в фильме, получается, я согласился, иначе как я там оказался?

— Это вопрос имиджа?

— Надо держать планку. Может быть, если бы мы сняли, как было изначально написано, может быть, это и прокатило бы. Но мой внутренний голос протестует против этого. Больше всего меня раздражает то, что все знают о проблемах, но делают вид, что все нормально. Когда держат за идиота… Когда написано «черное», а тебе говорят «белое».

— Причины не объясняют?

— «Нам нравится, это работает».

— Актер всегда старается работать по прототипу, искать людей, родственных со своими персонажами. Готовясь к роли в «Бывших», общались с наркоманами или с людьми, которые их лечат?

— У меня есть друзья из сообщества анонимных алкоголиков и наркоманов, которые дали мне наводки: что почитать, посмотреть, послушать. У них есть огромное количество «спикерских» [анонимных собраний] в интернете. И все — я просто в это окунулся. Сценарий был написан людьми, которые работали в подобной клинике. Они ничего не выдумывали. При первом варианте сценария там были такие истории!

— И почему сгладили?

— Мы где живем? Сказали: «У нас, конечно, есть подобная проблема в стране, но давайте не будем сгущать краски». Это отдельная история. Когда была возможность заявить о том, что у нас эпидемия в стране, но в итоге ушли в отношения. Изначально сериал снимался для Первого канала. Потом уже в процесс появился сервис Start.ru, и решили пристроить проект туда. В этом смысле надеюсь, что второй сезон будет более искренним. Мы сможем показать в интернете свою версию.

— Веб-сериал «В постели»: что эта за история и почему вам стало интересно?

— Сценарий, дело всегда в сценарии. Иногда бывает какой-нибудь большой телепроект с мощными продюсерами, а сажусь читать сценарий — третья, четвертая страница, а фильм еще не начался. В прямом смысле слова. Кто-то ходит, о чем-то разговаривает, а тут все было написано емко.

— Как проходили съемки?

— У меня была одна съемочная смена. Партнерши менялись постоянно — и все разом отсняли. Получилось очень убедительно, потенциал в этой задумке есть. И прикольно, что это короткие серии. В формате веб-сериала свободы больше. Единственное — я бы сделал поострее некоторые сцены. Добавил бы искренности и искр.

— Тема измен у вас в работах возникает не реже, чем полиция.

— Просто так выходит. Я не ожидал, что в тех же «Бывших» будет столько постельных сцен. Ну что сказать, сам себе завидую. Кто-то же должен это делать. У меня всегда прекрасные партнерши. Вообще, это очень сложная штука. В начале карьеры я играл в одном сериале, и там была сцена поцелуя. Получилось деревянно, было жестко. Сейчас уже спокойнее.

Когда я сам смотрю фильмы, где есть постельные сцены, то понимаю, что это требует невероятного расслабления и доверия партнеру. Тогда сцена получится максимально естественной. Постельная сцена — такое же действие, как, например, и перестрелка. Когда герои разговаривают, рассуждают, где попить кофе или еще чего, это не так неважно. Самое интересное — такие сцены, они и делают кино. Поэтому я для себя решил, что все должно быть максимально естественно. Чтобы если целуешь, то как свою. Не то чтобы как персонаж, а как свою. Это пришло потом, не сразу, спустя много лет. Хочется, чтобы было красиво.

— Что жена говорит?

— Ничего не говорит, это же работа.

— Накопительного эффекта не боитесь?

— У женщин есть такое. «Что случилось? — Ничего. — Ну что такое? — Да нет, все в порядке…» А потом: «Умри, тварь!» Но у меня такого не бывает. Это же работа: «Слушай, у меня сегодня пять женщин было. Но в целом ничего особенного».

— Как в вашей фильмографии возник клип группы «Ленинград»?

— Просто раздался звонок: «Здрасьте, мы тут снимаем клип для «Ленинграда». Хотите?» Я подумал, что будет классно. Клипы «Ленинграда» — это уникальное явление. Я не ждал узнаваемости. Мне нравится их творчество, нравится их энергия.

«Мы сейчас живем в эпоху, когда русское кино уже не в жопе»

Денис Шведов
Актер

— У вас в инстаграме есть занимательная рубрика #моифанаты. Как часто тебе сыпятся неадекватные сообщения?

— Недавно выложил фотографию из Лондона, где про Путина были плакаты. Вы только почитайте комментарии. Это же… В общем, у меня таких индивидуумов в ленте достаточно. Они и в «директе» часто попадаются. Бывает, листаешь сообщения и натыкаешься. Подобные люди меня радуют, веселят. У меня много сообщений в духе: «Спасибо, вы такой-то мужчина». Это все приятно, а тут другой эффект. Листаешь-листаешь, и тут — бах: «Ах ты, мудила». В такие моменты говоришь себе: «Так, что-что-что, а что за ты персонаж?» Захожу изучить профиль. Иногда бывают, что это пишут тетеньки, которые не отличают экранный образ от реального.

— Как относитесь к зрителем, которые считает, что русское кино в жопе?

— Никак не отношусь, потому что мы сейчас живем в эпоху, когда русское кино уже не в жопе. Телевизионные проекты нельзя назвать сериалами — это фильмы, это кино. На наших глазах происходит взлет. Если бы нам еще оставили возможность сказать … [матерное слово, означающее женщину легкого поведения], когда ты ударяешься ногой обо что-нибудь. Это нужно, потому что, например, милиция или полиция за весь фильм не произносит ни разу то, что она обычно произносит каждую секунду. Если бы нам такую возможность дали, было бы круто. А те, кто с предубеждением до сих пор относятся к русскому кино, видимо, не докрутили машину времени.

— У вас на Boomstarter был региональный краудфандинг-проект «Купон на измену». Чем он закончился?

— Сняли. Я приехал в Томск — и мы сняли фильм. К сожалению, ребятам никто не помогает, и у них пока мало опыта. Большое им спасибо, что они пытаются поднять региональное кино у себя в области. Были смешные моменты. Парни иногда не понимали, как микрофон в кадр подставить, чтобы тенью не перекрывать кадр. Я им порой подсказывал, что можно снизу микрофон подсунуть, хотя я сам тот еще «звуковик». Меня радует, что была возможность помочь, пусть я и понимаю, что в российском кино все равно все централизованно.

— Почему важно развивать региональное кино? Это же процесс ради процесса — яркие исполнители все равно в итоге переберутся в Москву.

— Возразить нечего. Согласен. Пусть, если я помогу, то конкретно у этих ребят появится возможность приехать в Москву, потому что иначе такой возможности вовсе не появилось бы. Я знаю, что в Тюмени такая же ситуация, но у них там посерьезнее. Вообще, я никогда глубоко не задумывался о том, возможно ли региональное кино. Какое-то масштабное вряд ли. Может быть, проекты типа «В постели». Но хочется снимать что-то большое и масштабное — а это уже разговор московский.

— Почему, по-вашему, России не удается снять крутой киноаттракцион?

— Все просто — деньги. Допустим, мы найдем много денег, потратим их, но никуда фильм не продадим. За океаном фильмы продаются на весь мир, а наши… несколько стран купят — и все. Когда я такой же вопрос задавал, то понял, что главная причина — фильм просто некому продать. Они снимают фильм категории даже не «А» — скорее «Б». Тот же «Оверлорд». Тем не менее, сколько он собрал. А у нас «Защитники» в Китае прокатываются.

— Как вам, кстати, «Защитники»?

— Я не смотрел фильм, смотрел обзор BadComedian. Мне хватило. Тут Сарик (Андреасян, режиссер фильма. — Прим. ред.) сам виноват. Старик, извини, ты же сам все это своими руками делал. Все твои фильмы говорят, что не надо смотреть новые.

— Федор Бондарчук будет снимать «Человека-амфибию». Учитывая опыт озвучивания «Аквамена», будете пробоваться на роль?

— Я все никак не могу пробиться. Хожу на проекты этой студии, но никак не получается.

— Есть проекты, которые вам категорически не нравятся?

— Мне нравится персонаж, но не нравится, что получилось в фильме «Неуловимые». Нравится мой герой в той части, которая развивается в Бангкоке. Но в целом, мне кажется, там не почувствовали жанр.

— Это же кино для подростков. Можно сделать скидку или нет?

— Да, это подростковое, но «Очень странные дела» тоже подростковое кино. А как оно затягивает! Там дети играют так, как мне и не снилось.

— У кого из российских режиссеров хотели бы сняться? С кем из актеров поработать?

— Из режиссеров… Спайк Джонз. Вот у этого человека я бы хотел сняться.
Говоря о российских, хотелось бы с Григорием Константинопольским поработать. Мне нравится его энергия. Очень понравился его новый фильм «Русский бес». А в целом… просто так получается, что я перебираю своих любимых режиссеров, и с большинством из них мне уже довелось работать. Наверное, с Андреем Звягинцевым хотелось бы попробовать. Я знаю, что у него обычно бывает очень много дублей. Многие актеры ненавидят дубли — и вот мне интересно, как бы я с этим справился, как бы выдержал. Если бы мне сказали, что денег нет, но вот Звягинцев — окей, я в деле.

— Складывается впечатление, что для вас при выборе важны сценарий и энергетика режиссера. Что главнее?

— Эпизод из жизни: есть замечательный сценарий — и есть сценарист-режиссер. Проект крупный, и я понимаю, что если он это будет делать, то, скорее всего, фильм не получится. Я пытаюсь ответить на этот вопрос для себя. Вроде бы сценарий позволяет. Если еще будут крепкие партнеры, может быть, и вытянем. Но должен быть человек, который все это систематизирует, будет вести куда-то. Я могу что-то упустить, потому что работаю в конкретном эпизоде, а он в целом видит историю. Я не знаю, что главнее. Но если размышлять, сценарий все же главнее. Потому что если тупо не захватывает история, то сюжет не интересен.

— Судя по вашему фейсбуку, ваш любимый способ времяпрепровождения — видеоигры. Во что последнее играли?

— У меня есть игра, которой я реанимирую себя после съемок. Достаточно посидеть после съемок полтора часа — и я уже с отдохнувшей головой. Играю в Fallout, но последнюю часть не купил, потому что она оказалось дико скучной. Я у знакомого взял поиграть, но мне не зашло. Очень ждал Red Dead Redemption 2. Когда выйдут Metro Exodus и Cyberpunk 2077, то уйду в творческий отпуск.

Подробнее на afisha.ru